Действительно вид у Семена был ужасающий. Рыжие когда-то волосы на голове стали совершенно белыми, но испачканные землёй и пылью подземелья топорщились клочьями цвета серого. Оставшаяся рыжей растительность на усах и бороде делала его похожим на пирата из детского мультика.
Первое, что от него услышали, было – «Слава Богу!». Далее, перед тем как уснуть, как не отнекивался, и здесь его начали колоть. «Когда же это закончится».
Утром его помыли, переодели, дали немного поесть и предупредили о том, что с ним будет лично разговаривать командир части, человек он очень строгий, так что будьте так любезны все по порядку и коротко. Как освободился, тот действительно появился, и тут случилось никем непредвиденное. Едва подполковник вошёл в дверь, раздался радостный вопль, он же голос командира части.
«Ну, точно, я смотрю рапорт – Семёнов, это он или не он, так раздобревший правда чуток Семеныч, дорогой узнаешь ли другана своего по службе срочной». И уже более официально – «Павел Алексеевич Левашов, командир отдельного батальона материального обеспечения». Семенов, лежащий на койке, один в трёхместной палате санчасти, сдёрнул жгуты и трубки какой-то ерунды, окутавшей его после завтрака, сдёрнул повязку с глаз и мокрым от слёз лицом упёрся в грудь высоченного Пашки.
В 6 отдельном гвардейском полку связи, в ГСВГ в первой роте, первом взводе, экипаж машины боевой, радиостанции Р-140, где Пашка был водилой, а Семён оператором – старшим специалистом служили они. Почти год вместе, подружились как-то сразу, когда Семенов прибыл в Еберсвальде, после пересылки и учебных сборов, проникли друг к другу симпатией, толи по причине насмешек, которые позволяли себе сослуживцы, которые были ниже ростом на голову, чем Павел. И конечно в роте таких бойцов, как ярко рыжий Семён, не было вовсе. В полку так, что-то отдалённо похожее было, человека два с половиной, как утверждал, гордящийся своей увы, почти под ноль шевелюрой Семенов. Толи от того, что оба были классными специалистами и очень скоро их фото рядом украсили здоровенный стенд – Лучшие специалисты части.
Прощались чуть не со слезами. Спали, койки рядом. Если один задерживался в парке или на работах, другой всегда тащил другану пайку. Это были кусок, другой хлеба с кружком масла и двумя прямоугольной формы маленькими кирпичиками немецкого сахара, так не похожего на наш кубинский.