Артёмов посмотрел на Шоку.
– Мне начхать, – сказал тот. – Я на ферме, и мне один хрен, Ужиков там или… Забирай молоко да лесу давай на ремонт.
– Гляди, Михалыч, какой скромник! Нам, что ли, надо? Михалыч вон всякого повидал. И отдельный колхоз… Так, Михалыч? Но тогда, ты знаешь, сколько народу было? И вообще…
– Знаю, – кивнул Шока. – А теперь… теперь время чудес в стране дураков. На базаре один высказался. А сам кривого порося у меня взял за полсотни.
И тут в дверях объявился Морозов, Правая Рука. Артёмов ему обрадовался.
– Значит, определились, поддерживаем?
– Да тебе хули ж – парторгом заделаешься, – пробурдел Шока.
– А тебе чем плохо? Свой ветврач – чистый спирт, – запросто отмахнулся Морозов.
– У тебя, Геннадий Иванович, какой институт? – нарочно поинтересовался Артёмов. – Машиностроительный?
– Политехнический, – уточнил Морозов.
Шока взмахнул рукой и откинулся на торчащую прямо спинку дивана. Глаза его закрылись.
– Я только не пойму, – заговорил Иван Михалыч Кирин. – Ну, высказали вчера претензии. Часть снять: завезти, скажем, сена с волостновских поливных, раздать поросят с фермы…
– Кому-у? – Шока моментально очнулся.
– Народу, как Геннадий говорит. Тому, кто захочет взять. И в духе времени, и поутихнут сами собой. Председатель пусть два комбайна в центральные мастерские примет, премиальным фондом тряхнёт. А как же?
– Да всё так, – Морозов пожал плечами; он попробовал куда-то позвонить, но линия оказалась уже закрытой. – Только нам-то зачем думать за них? – он показал потолок и пол.
Артёмов засмеялся от непонятного удовольствия.
– Поехали со мной, – предложил.
– Я на грузтакси.
– Не понял.
– Да всё ты понял! – засмеялся Морозов. – Езжай отдельно, только не отрывайся, пыли на виду. Без нужды мараться нечего, самого потом смарают.
– Вы серьёзно, что ли? – сдвинув шапку, вытаращился на них Шока.
3
Говорить начали за развилкой, выехав на волостновскую грунтовку.
– Тут стой, – сказал Морозов. – Пусть командир догоняет.
– И как он? – закурив, спросил Борис Меркушев.
– Там посмотрим.
В зеркале заднего обзора показался «шиньон», начал было притормаживать, но Борис махнул рукой, чтобы проезжал, и поднял стекло дверцы; в кузове загалдели доверенные.
– Его бы сзади пристроить, – усмехнулся Морозов, морщась от проникающей в кабину пыли. – Для ясности: едем потому, что всё равно надо начинать. Общее собрание не раньше зимы будет.