– Это, Харитоша, не важно. И потом, я же и рад был, когда среднюю школу прикрыли, а с нею и необходимость истолковывать нашу историю. А в семидесятых стали мои ребятки приезжать со всякими перепечатками, брошюрами. Мне бы хоть вчитаться, а я: это другая полуправда, это новая ложь. Володя письмо Бухарина привозил, я ему: хороший мой, это не исторический документ, это политическая фальшивка, с кем ты водишься. И убедил, представь!
– Да перелицовываются сплошь, – отмахнулся Горкин. – Я же говорю, по вершкам легче… И крокодиловы слёзы – они крупные, но лёгкие, слышь, как вода!
Вениамин Андреевич засмеялся.
– Ты, крокодил. Ты своё письмо отправил?
– Конвертов нет, – усмехнулся Горкин. – И подписантов нет. Не модно получается, никто читать не станет. Тетрадку подписей бы…
– Постой-ка, подписант! А не сообразить ли нам к чаю чего-нибудь благородного, а? – Можно было, Вениамин Андреевич чувствовал это.
– Ну, сообрази. Может у вас, сударь, и лимоны созрели?
– Вот оно, Харитон! – Вениамин Андреевич прищёлкнул пальцами. – Вот это идея! Что капуста. Ты полезай-ка вон на ту полку, там разные «знай и умей» пылятся, и найди что-то, не помню дословно, вроде «Сад и огород на подоконнике». – Усы у Горкина начали расправляться, но Вениамин Андреевич упредил. – Нет, ты подумай, подумай! Это же, брат, не просто времяпрепровождение! Это… Ты поищи.
Когда он вернулся с подносом, Горкин листал взятое именно с указанной полки, но не то. Отложил. Рассаживались, угощались, крякали. Отпив чаю, Горкин ухватился за книгу, чего Вениамину Андреевичу не очень-то хотелось сейчас. Болотов. А раз Болотов, то известно, что Харитоша отыскал опять… ну, держись тогда!
– Вот Андрей Тимофеевич дорогой, первый русский агроном, – положив ладонь на книгу, Горкин запрокинул голову и начал нараспев: – Ежели хотеть, чтобы хлеба родилось больше, то надобно: чтоб земли было больше…
– До самых речек распахали, – быстро вставил Вениамин Андреевич.
– …чтоб она была, колико можно, лучших свойств и качеств…
– Само собой, под личные участки остаются глина, камень и буераки, – перебить «тетерева» было не страшно.
– …чтоб она была надлежащим образом и как можно лучше уработана…
– По колено пашем да с отвалом!
– …семена хлебные были б, колико можно, самые лучшие и совершеннейшие…
– Именно! Да первая заповедь гласит: сначала сдай всё до зёрнышка государству!