– У-у, – виновато мычу я в ответ. Если бы мог сказать, сказал бы, что семья должна быть рядом, а не в Америке. Впрочем, сам почти так какой-то период жил, вынужден был жить. Об этом лучше не думать, не вспоминать и тем более не писать. Это не успокоит. И тут меня осенило, а может, радиодоктор подсказал. Я решил вечером принять душ, точнее некие по возможности допустимые водные процедуры, они, наверное, смоют с меня весь этот радиационный фон.
30 декабря, полночь
Действительно, когда я сажусь писать, я немного успокаиваюсь… А накануне я принимал водные процедуры, думал – всю грязь смыл, даже крепко заснул, а сегодня – увы! Вновь мой радиодоктор орал, будто я сам этот радиофон от себя не отпускаю. А я, к моему удивлению, был несколько спокоен, потому что звонила моя дочь и сообщила – пусть радиодоктор особо не возмущается, на его личный счет еще раз переведена крупная сумма денег. Теперь мне неудобно и перед дочерью. Я представляю, какие это суммы, а ничего поделать не могу. А до ужина вдруг позвонила медсестра и загробным голосом сообщила, что радиодоктор получил добро из Америки и, на радостях даже толком не попрощавшись, убежал, поручив надсмотр надо мной ей одной.
– Теперь из-за всех я должна здесь сидеть… Новый год на носу. Ко мне гости приехали… Как вы все мне надоели.
Я виновато в ответ промычал и послал сообщение, мол, простите, не хотел, и поинтересовался, есть ли еще кто-нибудь из больных.
– До Нового года всех выпишут.
«А меня?» – пишу я.
– Это не я решаю… Завтра вместо нашего доктора будет другой, только он, и то по согласованию с американским центром, может вас выписать. Решит, опасны вы для общества или нет.
Вот так и не иначе – оказывается, я – больной, инвалид I группы – опасен для общества. Заразен. Изолирован.
– А вы успокойтесь, – теперь медсестра дает наставление, – хорошо питайтесь и пишите. Доктор сказал, что когда вы пишете, вы даже выглядите спокойнее и лучше.
31 декабря, утро
Даже в этой палате, изолированной от всего мира, я чувствую и ощущаю, как вся Москва, весь мир готовятся встретить Новый год. Я же лишний на этом празднике человечества. По этому поводу я мало переживаю. Никогда праздники не любил. Более того, я всегда на праздники, особенно когда был начальником УБР в Грозном, заступал на дежурство – так было надежнее… Вспоминаю новогоднее дежурство с 1993-го на 94 год. А впрочем, не хочу вспоминать и об этом писать.