Кстати, теперь и медсестра – она отныне мой начальник, кормилец и прочее – тоже настоятельно рекомендует писать – так я спокойнее выгляжу. А вот доктор, который должен был заменить радиодоктора, не объявился, и даже медсестра по этому поводу ворчала, а потом объявила, что сегодня обед будет праздничный, даже двойной, а после обеда она уходит и появится только второго января, потому что она тоже человек, у нее гости, должна к их приему готовиться. А я должен терпеть, выжить, не баловаться.
– Вас в режиме онлайн даже в Америке постоянно видят, – сообщает она мне. – Так что ведите себя пристойно… С Новым годом! А вы пишите, пишите – так спокойнее, это и доктор вам прописал.
«Есть ли кто кроме меня здесь?» – послал я сообщение.
– Есть… Одна старуха. За ней должны приехать. Сама не уйдет.
Тот же день, вечером
Все-таки и я получил новогодний подарок – неожиданно появился контейнер с ужином. Послал сообщение медсестре – разве она не ушла?
– Нет! Эту старуху не забрали. Никто не приехал за ней! – злость в трубке внутреннего телефона.
Через минут пятнадцать-двадцать она перезвонила:
– Все, – голос более спокойный. – Я более ждать не могу… Все перекрываю. Присматривайте за старухой.
Это прозвучало как идиотский приказ и меня очень рассмешило. Как я могу за кем-то присматривать, если сам в полной изоляции… Вот дела! Радиодоктор оставил вместо себя другого доктора, который так и не объявился, осталась медсестра, которая перепоручила все мне. В общем, я здесь хозяин. Вот так выглядит американская клиника, но в России. Правда, в московских больницах на любой праздник, и даже на Новый год, медперсонал пусть и не совсем трезвый, но всегда есть. Да это так, к слову, а я сыт, спокоен, ничего не болит, и я очень рад, что никого нет и никто за мной не наблюдает в камеру. Хотя и сказали, что даже в американском центре меня видят в режиме онлайн, – это вранье. Нужен я американцам, если и здесь до меня ныне дела нет, – понятно, Новый год… Я чувствую, я слышу эту предпраздничную, точнее уже праздничную, атмосферу.
Лучше включу телек.
Новогодняя ночь
Кажется, за годы ничего не изменилось. Что показывали по телевизору в новогоднюю ночь двадцать лет назад, почти то же самое и сейчас, даже артисты вроде те же, хотя время, время неумолимо бежит. А праздник ощущается. Я даже не думал, что меня столько людей будут поздравлять. Звонила дочь, звонил Маккхал из Европы, звонили родственники и знакомые из Чечни. Конечно, все поздравляли, справлялись о здоровье, и все как бы по-праздничному, но был и тревожный звонок. В связи с этим и я послал несколько сообщений. Дело в том, что на мой участок, точнее не только мой, но и соседские, кое-кто зарится. Место уникальное, живописное, благодатное, и вот кто-то додумался на этом месте курорт построить. Словно в горах иных мест нет. Я, конечно, догадываюсь, кто это затеял. Хотя, может быть, это и не так. Во всяком случае я изо всех сил пытаюсь этому противостоять, да какие у меня теперь силы и что я могу? Если честно, то эти претензии на мой родовой надел не просто портят, но отравляют в последнее время мою жизнь. Я не могу и даже боюсь об этом думать, понимая, что я ныне бессилен. Вот такие времена. Какое-никакое, а новогоднее настроение испортили. Спать уже не смог, к тому же с улицы все нарастающий гул. Ровно в полночь я услышал залп орудий – понятно, что это салют, но я салют из своего места заточения не вижу, а лишь слышу залпы, которые напоминают прошедшие войны в Чечне. Они прошли?… Для меня вряд ли, потому что они, как положено войне, полностью изменили мою жизнь, и это началось более десяти лет назад, вот так же в новогоднюю ночь…