.
Следовательно, доводы многих современных исследователей, тенденциозно отказывающих Сталину в какой-либо образованности и художественном вкусе выглядят безосновательными: образование он получил по стандартам того времени достаточное, хоть и не светское.
Круг чтения юного Джугашвили
Джугашвили не ограничивался чтением произведений программы училища и семинарии. Чтение большого количества книг – это тот едва ли не единственно достоверный факт из жизни юного Джугашвили, на котором сходятся все исследователи: «Всегда с книжкой» – так называется раздел, посвященный Сталину на апологетическом сайте Stalin.SU и так же называется глава в обличительной работе Е. Громова «Сталин: искусство и власть». Эта цитата принадлежит одному из сокамерников Джугашвили в Бакинском централе.
Что же читал Сталин?
В период обучения в Горийском училище в центре внимания Джугашвили находилась национальная литература: поэма классика грузинской и мировой литературы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», видимо, импонировала романтическому настрою юноши и соответствовала романтической традиции грузинской литературы в целом, по воспоминаниям И. Иремашвили она оказала большое влияние на Сталина, Бухарин в беседе с Б. Николаевским в 1936 году также упомянул о любви «вождя» к этому произведению.18
По воспоминаниям современников, в этот же период Джугашвили были прочитаны поэмы и рассказы И. Чавчавадзе, А. Церетели, Э. Эристави, повести Д. Чокнадзе и др.
Но самым большим впечатлением литературной юности будущего отца народов был роман (повесть) А. Казбеги «Отцеубийца» и один из героев романа – Коба, наделенный ореолом романтического разбойника. По свидетельству И. Иремашвили, «Коба был идеалом Сосо и образом его мечты [Traumgestalt]. Коба сделался Богом Сосо, смыслом его жизни. Он хотел стать вторым Кобой, борцом и героем, как тот, повитым славой. Образ Кобы воплотился, воскрес в нем. Отныне он называл себя Кобой, он ни за что не желал, чтобы мы звали его каким-либо иным именем. Когда мы обращались к нему „Коба“, его лицо сияло от гордости».19 Многие исследователи (Р. Такер, Е. Громов, Б. Бим-Бад) отмечают, что Коба – это герой мститель, «воплощение откровенного насилия, пусть и направленного на благие цели».20 Самыми жестокими и противоправными методами именно разбойники в повести творят справедливость, воздают по грехам обидчикам и захватчикам (произведение повествует о событиях времен русской экспедиции на Кавказ, которой противостоял имам Шамиль, возглавлявший горцев). Легко понять, почему именно такой герой захватил романтическое сердце мальчика из бедной семьи. Конечно, на основании этой литературной симпатии Джугашвили не стоит делать далеко идущие выводы о формировании мстительности и жестокости Сталина под воздействием романа Казбеги, – скорее наоборот – роман пал на благодатную почву.