– Но, как я понимаю, она будет учтена при начислении моей, так ещё и не обсуждённой, доли?
– А ты сметливее, чем мне показалось. Не то, чтобы я намекал на что-то, но в твоих прямых финансовых интересах помочь мне найти девочку как можно скорее. Ты понимаешь, о чём я?
– Естественно, – Отто поставил чемоданы у входной двери и наконец-то распрямился.
Себастьян кликнул пультом, и дверная панель с явственным скрипом отползла в сторону.
– Можешь называть это моим логовом, – не без гордости заметил он.
Название было исключительно точным. По крайней мере, от помещения определённо веяло чем-то зверино-первобытным. И веяло, надо сказать, довольно таки густо и насыщенно…
– Тут что, со времён глобального потепления не убирали, – пробормотал Отто, пытаясь дышать ртом.
– Понятия не имею, – совершенно серьёзным тоном заметил хозяин, – но с тех пор как я сюда въехал, домовладелец точно никого не присылал. Впрочем, это его проблемы, не мои…
– Ты уверен? – Отто перешагнул порог и осторожно начал двигаться вглубь квартиры, на всякий случай внимательно глядя себе под ноги.
– Ты что, намекаешь, что я должен был сам этим заниматься? – слегка возмутился Себастьян.
– Да нет, подумалось просто…
– Заноси чемоданы. И да – насчёт запаха. Тут прям за окном магистральный мусоропровод с верхних уровней. Только благодаря ему мне и удалось снять такие шикарные апартаменты за бесценок. Поначалу мутит немного, но быстро привыкаешь… Можешь обосноваться в задней комнате. Только сначала бутылки и коробки пустые оттуда выкини. Делами займёмся завтра.
Спал Отто скверно. Духота, жара, непривычный жёсткий диван. Большую часть ночи он провёл в неприятном состоянии, когда вроде бы и не спишь, но в то же время и не бодрствуешь. Периодически он всё же впадал в забытьё и тогда ему что-то снилось. Что именно Отто не помнил, но отчего-то точно знал, что это было что-то малоприятное. Лишь к утру он погрузился в относительно глубокий сон, из которого был вырван страшным грохотом.
Подскочив на диване, Отто смог лишь понять, что вся квартира сотрясается мелкой дрожью в такт всё нарастающему гулу. Басовые нотки уходили куда-то за границу чувствительности слуха, сводя желудок спазмом. Стёкла и посуда стеклянно дребезжали.
Добравшись до соседней комнаты, он потряс за плечо мирно посапывавшего Себастьяна.