– Не понимаю, – ответил он.
Я повторил вопрос.
– Да нет, тебя я понял. Я их не понимаю. Они по-иностранному говорят.
«Саддам Хусейн – лидер всех арабов»
Весь Багдад был оклеен плакатами. На большинстве из них был изображен президент Саддам Хусейн: в военной форме, в арабском платке-куфии, в курдском наряде, в цивильном костюме. Еще можно было увидеть профили двух величайших правителей в истории Ирака – царя Хаммурапи и опять же Саддама Хусейна. Издалека было похоже на советскую троицу Маркс – Энгельс – Ленин. На другом плакате сложенные домиком ладони защищали Ирак от американских бомб. Эти ладони символизировали арабские государства, а сам плакат приглашал принять участие во Второй межарабской конференции профсоюзов в поддержку Ирака и Палестины.
Конференция проходила во дворце конгрессов – как раз напротив отеля «Ар-Рашид», пол которого украшал заплеванный портрет Джорджа Буша-старшего. Здесь проводились только самые ответственные мероприятия. Проникнуть в эту святая святых было непросто, но волшебное слово «Россия» открывало в Ираке многие двери. Узнав, откуда я, меня усадили в первый ряд, напротив портрета Саддама Хусейна.
Появился вице-президент Таха Ясин Рамадан и направился к креслу в центре зала. Все отвернулись от сцены, на которую бесшумно вышли руководители делегаций арабских стран, и бурными продолжительными аплодисментами проводили первого зама Саддама Хусейна до его места. Аплодисменты стихли, лишь когда на трибуну взошел мулла. Он прочитал молитву и предложил залу произнести про себя первую суру Корана «Фатиху» в память о мучениках Ирака и Палестины. Все встали, и во дворце конгресса единственный раз за день на несколько секунд воцарилась тишина. Лишь только мулла сделал шаг от трибуны, делегаты из Йемена вскочили и начали кричать: «Мы – йеменские ракеты». У каждого был кинжал за поясом, кричали они слаженно, что, впрочем, неудивительно – я слышал, как они репетировали в вестибюле.
Их перекрикивала женщина в одном из задних рядов – она восславляла президента Саддама Хусейна. На трибуну вышел председательствующий и приветствует Таху Ясина Рамадана. Но долго говорить ему не дали. У меня за спиной вскочил какой-то мужчина, в отличие от остальных делегатов крайне бедно одетый. Читая по листку в клетку, он призвал присутствующих бороться во имя Саддама. Зал зааплодировал, а Таха Ясин Рамадан подозвал крикуна к себе и пожал ему руку.