И я со спокойной душой уселся на своё место в первом ряду, а
театр продолжил своё представление, но уже без вовлечения
присутствующих в процессы – просто откатал «Историю лошади» в
музыкальной интерпретации Розовского и Ряшенцева… очень похоже на
Д’Артаньяна с тремя мушкетёрами получилось…
А по окончании сокращённой версии мюзикла, когда я собрался
назад идти, меня взял за рукав один из артистов и сказал, что
главреж приглашает на поговорить. Отчего же не поговорить –
недопаянная схема может и подождать, решил я и зашагал вслед за
этим артистом.
Режиссёр сидел на колченогом стуле за кулисами сцены – за
отсутствием гримерок они все тут вместе толпились, артисты этого
погорелого театра.
- Как зовут? – хмуро спросил он, увидев меня.
- Петей, - отвечал я, - а ещё Камаком.
- Это почему? – неожиданно заинтересовался он.
Я вздохнул и в двух словах объяснил ему этимологию моего
прозвища и особенности нашего модульного стандарта.
- Это хорошо, это хорошо… - пробормотал он, - куришь?
- Бросил недавно, но если с хорошим человеком за компанию,
почему бы и нет, - решил подыграть ему я.
Мы вышли в пустой коридор, он достал пачку «Родопи» и мы
задымили, как паровозы.
- Ты молодец, не испугался, - выдал, наконец, он свой главный
посыл.
- Меня тяжело испугать, - ответил я, - вот буквально дня три
назад чуть в небо не улетел вместе со смерчем, но не испугался и
остался тут, на земле.
- В вашей области дело было? – живо переспросил он, - я в
газетах что-то про это читал.
- Ага, - подтвердил я, - на севере, Варнаковский район, мы там
колхозникам помогали.
- Так вот почему у тебя урядник на сельхозработы поехал?
- Да, наверно поэтому, - осторожно согласился я, - само собой из
подсознания прорвалось.
- Ты вот что, Петя, - Розовский закончил курить и выкинул
сигарету в урну, - ты позвони мне как-нибудь, когда в Москве
будешь, - и он сунул мне в руку свою визитку. – Может и договоримся
о чем-то…
Я в деталях рассмотрел визитку – а не было на ней ничего, кроме
ФИО и двух телефонов, и потом ответил:
- Обязательно, Марк Григорьевич, следующая моя командировка
точно не в колхоз будет… вечером-то до скольки можно звонить?
- Звони… - неопределённо ответил он, - я поздно спать
ложусь.
И на этом наша беседа плавно закруглилась. Я было ещё хотел
сказать ему пару комплиментов по поводу мюзикла, но не успел,
артисты пошли мимо нас шумной гурьбой, он и присоединился к ним. А
я вернулся в отдел.