- У меня для вас новая работа будет, - сообщил он, - более
денежная. Готовы к такой?
- Всегда готовы, - сказал я, и мы отправились на остановку
автобуса.
- Слышь, Камак, - остановил меня Аскольд, - может, такси
возьмём? Деньги-то карманы жгут.
- Такси? – изумился я, - в колхозе «Заветы Ильича»??
- Ну не такси, конечно, а УАЗик какой – нас как раз четверо,
влезем.
- А это мысль, - почесал голову я, - надо с Пугачёвым
поговорить.
И через десять минут мы уже катили по свежеотремонтированной
трассе Варнаково-Белужская, распевая дорожную песню.
- Весёлая картошка была, - сказал Аскольд, когда мы пили пиво в
станционном буфете, дожидаясь электрички на Нижнереченск, - столько
приключений у меня в жизни ещё никогда не случалось.
Возвращение к мирной жизни, 1982 год, ИППАН
Маме я так и не сподобился позвонить из своего колхоза, совсем
из головы вылетело в связи с круговертью событий. Но она так
обрадовалась моему возвращению, что и не вспомнила этот момент.
- Иди мыться, а потом есть – сказала она мне, - я окрошку
сделала.
- Есть идти мыться, - взял под козырёк я, - а окрошка из своего
кваса или из казённого?
- Из своего конечно, - обиделась она, - тот, что в бочках,
слишком сладкий для окрошки.
- Да, - вспомнил я, - нам же деньги заплатили за работу.
- И сколько сейчас в колхозах платят? – спросила она.
- Тыщу, - уполовинил я свой заработок, неподконтрольные денежные
средства никогда ведь не помешают, - вот, - и я выложил на стол
двадцать зелёненьких полтинников с портретом Ильича в овале.
- Ничего себе, - ответила потрясенная мама, - я столько и за
полгода не заработаю.
- Денежная шабашка подвернулась, дорогу мы чинили, - объяснил я,
- вот и получили немного побольше. А так-то все остальные ста
рублями ограничились.
- Ну ты добытчик, - расцвела мама, - можешь распоряжаться этими
деньгами, как хочешь.
- Совместно решим, что с ними делать, - ответил я и ушёл в
ванную.
------
А наутро я честно сел на шестидесятый автобус и отправился в
свой родной уже ИППАН имени академика Семёнова-Ляхова, вот такая
сложная фамилия была у нашего большого босса. И сразу попал с
корабля на бал. В смысле из колхоза на комсомольское собрание,
посвященное неблаговидному поступку одного нашего коллеги,
Вити-Витюни, техника из нашего же отдела. Я его всего пару раз
видел, в своём синем халате он либо сидел и ковырялся во
внутренностях какого-нибудь прибора, либо стоял у стеллажей с
запчастями и подбирал комплектующие. Ничем он мне не запомнился,
кроме унылой физиономии и синего халата.