Снова звук.
Треск сучьев, слабый стон, словно раненого животного. Я замираю и вглядываюсь в темноту.
Между кустами какая-то тень движется мне навстречу.
Волк? Это первое, что приходит в голову, хотя я знаю, что волки тут не водятся. Только косули, лисы, лоси и зайцы. Самое опасное животное в Урмберге – человек. Папа тоже так говорит.
Я поворачиваюсь, чтобы бежать обратно в дом, но застреваю каблуком в земле и падаю спиной вниз. Острый камень вонзается в ладонь, копчик пронзает резкая боль.
Еще через секунду из леса выползает женщина.
Старая женщина. Седые пряди свисают на лицо, драные джинсы и тонкая блузка все в мокрой грязи. Она без куртки, руки все в крови.
– Помоги мне, – едва слышно молит она.
Я отползаю подальше от нее, смертельно напуганный, потому что эта женщина похожа на ведьму или сумасшедшую убийцу из фильмов ужасов, которые мы часто смотрим с Сагой.
Дождь усилился, я чувствую, что лежу в луже. Поднимаюсь на корточки, снимаю туфли и беру их в руки.
– Помоги мне, – бормочет женщина, тоже поднимаясь.
Я понимаю, что она не может быть ведьмой, наверно, просто сумасшедшая. Но может быть буйной. Пару лет назад полиция задержала в Урмберге одного психа. Он сбежал из психбольницы в Катринехольме и почти месяц прятался в пустующих дачных домиках.
– Кто ты? – спрашиваю я и пячусь назад, чувствуя под ногами мягкий мох.
Женщина замирает. Вид у нее удивленный, словно она не знает, как ответить на вопрос. Потом она смотрит на свои руки, и я замечаю, что она что-то держит – книгу или тетрадь.
– Меня зовут Ханне, – отвечает она после некоторой заминки.
Голос теперь звучит громче, и, встретившись со мной глазами, она пытается улыбнуться и продолжает:
– Тебе не нужно меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
Дождь хлещет меня по щекам, я встречаюсь с ней взглядом.
Теперь она выглядит по-другому – не как ведьма, а просто как старая тетенька. Судя по всему, просто упала в лесу и порвала одежду. Может, заблудилась и не может найти свой дом. Совсем не опасная.
– Что с вами случилось? – спрашиваю я.
Старушка по имени Ханне опускает взгляд на свою грязную одежду, потом снова смотрит на меня; в ее глазах отчаяние и страх.
– Я не помню, – бормочет она.
Вдруг раздается шум приближающегося автомобиля.
Заслышав машину, тетенька делает шаг на обочину и машет руками. Я поднимаюсь вслед за ней и вглядываюсь вперед. В свете фар видно, что Ханне босая и ноги у нее тоже все в крови.