– Я знал, что ты попросишь об этом. Вот… – пламя вспыхнуло, в нем что-то появилось. – После нашего разговора возьми этот шарик. Это арцет. Он покажет тебе направление. Если уж и это тебе не поможет…
– Поможет, поможет, – заторопился Аполлинор. – Спасибо, о Солнцеликий, по возвращению в храм, после того, как я успешно выполню все, что вы мне поручили, конечно, я принесу вам неисчислимые жертвы.
– Не сиди на месте, – перебил его голос. – Вперед.
Огонь горел еще несколько минут, но как ни вслушивался Аполлинор, более он ничего не услышал.
* * *
Папсуккаль появился только утром. Азрик, отупевший от горя, отошел за остаток ночи на порядочное расстояние, потом без сил свалился на песок. Спать не мог, просто лежал и смотрел в светлеющее небо.
Великий визирь небесного Ашшура был он сух и деловит.
– Наконец-то!
– Папс… меня изгнали!
– Я понял. Печально, да. Азрик, у нас мало времени. Сначала проверь арнум… ну, тот песок, который мы собрали!
– Ты что, не слышишь? Меня изгнали! Я теперь один!
– Я все прекрасно слышу. Слушайся теперь меня, и все у нас будет хорошо.
– Что хорошо! Меня изгнали! Моих родных перебили из-за меня! Маму, сестер… только маленькая Гювенд…
Азрик не сдержался и снова заплакал. Папсуккаль стоял и смотрел на него, склонив голову.
– Отревелся? – спросил он, дождавшись паузы.
– Нет, – угрюмо ответил Азрик. Слезы откуда-то брались и брались, текли не переставая.
– Слезами горю не поможешь.
– А чем поможешь?
– Делами. Твоя тетка права. Искали тебя. Не нашли. Будут искать дальше. Значит тебе нельзя быть с ними.
– А зачем меня искали? И кто? Я же ничего не сделал!
– Ты сделал. Ты очень много сделал. Но сейчас – хочешь отомстить тем, кто убил твою мать, разорил твою семью? Тем, кто стал причиной твоего изгнания?
Слезы высохли. Азрик почувствовал, как в груди разгорается незнакомый ему огонь.
– Да, хочу!
– Хорошо. Значит нужно во всем разобраться. Я тебе помогу. И еще нам поможет то, что ты собрал у скалы. Разверни его и посмотри.
Азрик послушался. В нем вдруг зародилось что-то новое, что делает взгляд тверже. Впервые в его жизни.
Он вытащил из мешка сверток. Завернутый в несколько слоев ткани песок слипся, слежался и сейчас представлял собой тяжелый комок с неровной, шершавой, царапающейся поверхностью. Папсуккаль подошел и встал рядом, его глаза горели…