Царила тишина. Ее излучало лицо Ванги. Она подняла голову и сказала сильным, уверенным голосом: «Ливанский журналист, подойди и сядь здесь. Шофер пусть выйдет».
Это был первый сигнал, раскрывший мне силу Ванги. Как она догадалась, что шофер находится в комнате?
– Дай кусочек сахару, ливанский журналист.
Я достал из кармана кусочек сахара и положил на стол, чтобы видеть, как она его возьмет. Безо всяких усилий она протянула руку и вязла сахар. Начала его ощупывать. Рука ее была очень уверенной. Повернулась ко мне, и мне показалось, что она заглянула мне в душу. Ванга сказала: «У тебя есть очки, которые ты носишь во время самых ответственных встреч. Почему ты их снял?» Это был второй удар по моему недоверию к силе ее внутреннего зрения.
– Слушай, сказала она, – твои отец и мать живы, живут в Ливане. В данный момент мать твоя в доме, отца в доме нет. Может быть, он работает в поле. Ты занимаешься журналистикой уже 12 лет, пишешь о проблемах вашего сервиса, но иногда о политике. Но твой вклад небольшой, так как пишешь о политике редко. 1982–1983 годы принесут тебе большие успехи в работе. Со временем у тебя будет семеро детей, а когда тебе исполнится 42 года, ты станешь свидетелем большой войны, но я не скажу тебе, кто ее начнет.
В не очень-то связных словах слышалось то восхищение, то железные нотки приказа». Далее Ванга сообщала о том, что в Сирии в 1984 году начнется большая война, что и произошло в реальности. «У Ливана будут проблемы с севера и с юга, с востока и с запада», – предрекала Ванга. Речь Ванги не отличалась стройностью: в четких коротких фразах она то говорила о политической обстановке в Ливане, то обращалась к фактам биографии журналиста, то просила его заботиться о родителях. Пророчица говорила: «Слышу, в Бейруте сейчас война. Огонь то погасает, то снова разгорается».