– Алексей, можно на «ты»? – вступил Горе.
– Нужно! – ответил тот.
– Давно ты здесь?
– С небольшими перерывами – девять лет.
Горе задумчиво покачал головой.
– И как? – осторожно спросил он.
Алексей задумался:
– Как? По-разному. В общем, нормально. Когда сильно тяжело, домой уезжаю на месяц, на два. Но это редко.
Пух открутил бутылке голову и налил все рюмки доверху:
– Давай за встречу.
– Давай тогда сразу и за ваш приезд, и за знакомство, – добавил Фома, – чтоб потом не чокаться. Не люблю я.
Все трое выпили до дна, Алексей только пригубил. Вопросов ему по этому поводу не задавали. Каждый поступает так, как считает нужным.
– Ну как, покачало вас? – улыбаясь, спросил он.
– Терпимо, – ответил Пух. – Могло быть хуже.
– Могло. Остров, он ведь, если не захочет, к себе не пускает. Люди неделями сидят на берегу, шторма пережидают.
Пух кивал, а думал о своем. Фома был рад им, но сидел задумчивый, ковырялся вилкой в сковороде и не закусывал. Пуху тоже не хотелось есть. Но начинать говорить было еще рано.
– Зато, когда подплывали, радуга над нами появилась, вот такая! – Горе аккуратно закусил, отложил вилку и показал, какая была радуга.
– Это хороший знак, – отозвался Алексей.
Пух налил еще. Снова выпили, почти не закусывая. Самогон не брал. Молчание давило на плечи.
– Как дома? – спросил Фома, глядя на Пуха отчаянно улыбающимися глазами.
– С переменным успехом.
– Как пацан?
– Растет. Мы с ним друзья.
– Представляешь, братан… – Фома повернулся к Горю. – Приезжаю я первый раз к Пуху в гости, знакомит он меня с женой, заводит в комнату к сыну, а тому года два. Я наклоняюсь к нему с перегаром, он на горшке сидит, я ему: «Здравствуй, мальчик!» – и протягиваю плюшевого такого бульдога, а мальчик ка-ак плюнет в меня! Прямо в глаз попал…
Горе захохотал, Пух с Лехой усмехнулись.
– Утерся я собакой, – продолжал Фома, – и думаю: «Хороший мальчик, весь в папу!»
Выпили по третьей, и стало легче.
– Этот бульдог до сих пор любимая игрушка, – сказал Пух, – у меня к нему медальки приколоты.
– А ты как, Иван-джан? – продолжал спрашивать Фома. – Остепенился?
– Вроде того. Стараюсь вести размеренную жизнь. Семью вот завел.
– Ну и слава Господу.
– Ты лучше о себе расскажи. Что да как тут у тебя? – Горе решил начать. – Я смотрю, ты ведь не здесь живешь?
– Нет, это Алексея комната.