Бывший когда-то стратегическим консервный завод оказался вдруг никому не нужным. Сначала его кто-то приватизировал, потом продал, а новый хозяин завода его тоже продал, и однажды на его территории появились склады, а работяг с бывшего завода уволили. Кто-то уехал из посёлка на заработки в дальние края, а кто-то как Серёга, устроился на работу в посёлке городского типа Кыргыте.
Их заводской посёлок, в общем-то, тоже являлся одним из районов Кыргыта, но считался таким захолустьем, что городские чиновники о нем старались вообще лишний раз не вспоминать.
В городе ситуация с работой была не такая аховая, как в "Консерве", но и не сильно лучше. В смысле, работы то было полно, но вот денег за эту работу никто платить не хотел. Работяг кидали на бабки все, кому было не лень и не страшно. Деньги либо не платили совсем, либо в наглую вкладывали зарплатные деньги в какое-то дело и крутили их там до ишачьей паски или, по крайней мере, до тех пор, пока они приносят прибыль. Ишачить на барина задарма Серёге было западло, и когда зарплату задержали в очередной раз, он со психу уволился.
Серёга ездил в управление строительной компании, в которой он трудился до недавнего времени обычным разнорабочим и где вот уже третий месяц задерживала зарплату. Сегодня, наконец, расщедрились и выдали часть зарплаты работникам, но только тем, которые еще не уволились. Серёга же, как всегда, пролетел, как фанера над Парижем и возвращался домой пустой, как бубен и злой, как сто голодных китайцев.
Денег в его дырявом кармане было в притык, только чтобы доехать до дому и сожрать купленную в ларьке возле управления упаковку лапши быстрого приготовления.
«Хорошо еще, что так и не женился и детей не завёл, — подумал Серёга, покосившись на уходящую в глубину леса тропинку. — Если я тут ещё постою, то по лесу тащиться придётся вообще в полной темноте», — решился, наконец, он, втягивая голову поглубже под воротник.
И, приняв, наконец, решение, плюнул на дождь, на наступающие сумерки и мокрую траву и рванул домой напрямую через лес. И уже удаляясь за деревья, услышал, как, разбрызгивая на дороге лужи, мимо пронеслась последняя маршрутка.
***
В лесу было уже совсем темно, хоть глаз выколи, но тропинку эту Серёга знал очень хорошо и шуровал по ней, как паровоз по рельсам. Минут через пять он был уже мокрый с головы до ног, которые проваливались в залитые водичкой колдобины и раздвигали высокую, выше колена, траву. После закрытия завода по этой тропе уже почти никто и не ходил, и в этом году, похоже, Серега был первым, кто решил по ней срезать путь до дома.