Глаза бабушки вспыхнули ярким синим
цветом, и она посмотрела в глаза Миле. Смотрела она так около
минуты, даже мне стало неуютно и немного страшновато, но Мила, как
ни странно, не отвела взгляд и даже ни разу не моргнула. Спустя
минуту глаза бабушки вернулись к своему обычному состоянию, она
отпустила руку Милы и сказала:
— Тебе нужно переодеться. Сейчас я
велю что-нибудь принести.
Бабушка взяла телефон, позвонила
прислуге и выдала несколько указаний на карельском. Я понял, что
речь идёт об одежде и о комнате, но на нормальный перевод моих
знаний карельского пока не хватало.
Очень быстро, буквально минут через
пять, прибежала Айникки. Она положила на столик возле дивана
комплект униформы бойца службы безопасности, что-то негромко
сказала бабушке на карельском и убежала.
— Униформа охранника? — удивился я,
глядя на принесённую одежду.
— А что ты хотел? — в свою очередь
удивилась бабушка. — У меня здесь нет магазина женской одежды. Уж
извини. А на складе из нового имеется только униформа охраны и
прислуги. Не буду же я твою девушку как прислугу одевать. Сейчас
Айникки займётся этим вопросом, и к ужину всё будет.
— Не стоит беспокоиться, — сказала
Мила. — Я могу и в этом ходить. Мне так даже привычно.
— Ну уж нет, дорогая! — отрезала
бабушка. — Ты моя гостья! К ужину я тебя жду в нормальной одежде. А
пока переодевайся. Снимай с себя вообще всё. Что не жалко — бросай
в камин, это будет уничтожено. Что дорого — клади на стол, потом
почистим.
Мила не стала спорить и сразу же
принялась снимать с себя одежду. По всем правилам приличия мне
стоило отвернуться, но как бы не так — отвести взгляд от шикарной
полуобнажённой фигуры своей девушки я просто не мог. Даже
осуждающий взгляд бабушки не заставил меня это сделать. Мила же на
меня вообще не обращала никакого внимания, она быстро переоделась и
всё, что на ней было, включая бижутерию, бросила в камин.
— Ничего не оставишь? — удивилась
бабушка. — Может, что-то ценное или дорогое для тебя? Что-то
личное? Не проблема потом будет это почистить.
— В каганате у меня не было ничего
ценного, — ответила Мила. — А личное иметь там было опасно.
Бабушка понимающе кивнула, подошла к
камину и лёгким движением руки зажгла вещи Милы. Для верности
залила это всё сверху огненной плазмой. Не дожидаясь, пока всё
догорит, она сказала: