Дойдя до комнаты, поколебавшись, предложила охране угощение, но те отказались, смущённо улыбаясь и заверяя, что не голодны. С чистой совестью закрыла дверь и быстро достала наволочку с вещами из-под кровати. Аккуратно переложила туда яблоки из корзины, груши и несколько бутербродов с вяленым мясом, предварительно завернув их в чистый платок. Припрятывать сразу много еды я не рискнула, чтобы не возникло вопросов, как в такую хрупкую девушку влезла целая корзина снеди.
Общипала гроздь винограда и попробовала какой-то экзотический фрукт, немного утолив свой голод. Затем уселась на кровати и принялась размышлять.
На самом деле, охранники дали мне дельный совет. Не в том смысле, что мне нужно проникнуться к мужу чувствами, а в том, что действительно неплохо было бы его узнать получше. Ведь, чем ближе ты находишься к противнику, чем больше он тебе доверяет, тем легче обвести его вокруг пальца.
Как бы ни убеждала я себя в обратном, шансы на побег у меня слишком малы. А если меня снова поймают, не уверена, что Шайлар сможет удержаться и не получить, наконец, то, чего так сильно хочет. По сути, мне вообще непонятно, почему он себя сдерживает. Ведь, как ни крути, он прав. Лорд Навьер - мой законный муж, значит, может делать со мной всё, что пожелает. Подпись на брачном договоре я тоже поставила лично и теперь просто обязана ему подчиняться. Или сделать видимость, что подчиняюсь.
Если бы только моё тело не сковывал страх в его присутствии… Возможно, поговори он со мной нормально, без рычания или каверзных вопросов и претензий, я смогла бы расслабиться, вот только… Я понимаю, что огненные горят своей стихией. Их огонь слишком непредсказуем, порывист, спонтанен, но мне-то от этого не легче! Тяжело вздохнула и отправилась переодеваться к обеду.
Сейчас я постараюсь спокойно поговорить с ним и хотя бы попробовать узнать, почему он выбрал именно меня. Возможно, в этом и кроется путь к моему спасению.
Закончив приводить себя в порядок, глубоко вздохнула, успокаивая расшалившиеся нервы, и пошла на встречу с мужем. Предстоящий обед виделся мне очередным сражением, хоть я и уговаривала себя, что в этот раз не буду перечить, вовсе была не уверена, что смогу удержать язвительные фразы или глупости, что, наверняка, будут рваться с моего языка.