Они сходили на просеку, вернулись вдвоём обратно и пошли в посёлок. Так вдвоём и пришли, держа в руках по одной жерди.
– Валерьич, ну, я пошёл, – Егорка как-то виновато, взяв жердь, начал пятиться к своему дому.
– Иди, больше не нарушай.
Василий Валерьевич, постояв на крыльце, вошёл в дом. Жена Василиса находилась дома. Пахло щами, хлебом, домашним теплом и уютом. Звали супругов одинаково. Один раз, познакомившись и узнав, что являются тёзками, они решили, что это судьба, и уже больше не расставались. Жена выглядела женщиной не худенькой, но очень какой-то обтекаемой и приятной. Мягкий голос, неторопливые движения, женственные формы заставляли деревенских мужиков невольно поворачивать вслед головы. Она это знала, но старалась красоваться только перед своим мужем. Родила она Василию двух сыновей, двух коренастых крепышей. Старший похож на отца, хозяйственный, трудолюбивый, прилежный, а младший пошёл в мамку, и похож на неё, и склонен больше вертеться у матери. Сейчас они находились в школе.
– Васильчик, обедать будешь? – спросила хозяйка.
– А как же? Конечно, буду. После обеда пойду снова. Слишком сухо в лесу. С утра поймал одного нарушителя.
– Это кого же?
– Егорка Сопочкин.
– Тоже мне, нашёл нарушителя, мужик мухи не обидит. Нёс, наверно, какую-нибудь сушину на дрова.
– Так и есть, срубил две жерди.
– И за это ты его наказал?
– Да кто же его наказывать будет? Если за это наказывать, весь посёлок надо наказывать, и меня тоже. Предупредил, да показал, где брать жерди.
– Вот и правильно. Люди берут не со зла, а из необходимости. Времена такие, что ничего не купишь: или нет товара, или нет денег.
Он обнял Василису за плечи.
– Ты у меня голова. Тебе бы сельской головой быть, сразу бы навела порядок.
Василиса прильнула к нему и замерла. В его огромных ручищах хорошо и уютно, пахло лесом, хвоёй и дымом, но она знала, что вряд ли Василий разводил костёр в такую сушь. Просто дымом пропахла его одежда, ещё с весны, когда лежал снег. Он любил пить чай на свежем воздухе у костра в компании стройных сосен и ёлок. Для этого занятия имелись у него любимые места, где он делал привал и чаёвничал, доставая из припасов шаньги, выпеченные Василисой. Иногда он брал в лес своих сыновей, обучал их лесным законам и показывал все заветные места, а потом они втроём также пили чай у костра. Дети всерьёз считали, что чай у костра намного вкуснее домашнего.