Вдруг в Серафиме произошел какой-то перелом: почему она не бросилась спасать свою жизнь в такой ужасной обстановке? Ведь Сима не только слышала угрозы, от которых любой нормальный человек мог бы испугаться, она уже видела реальное действие этих угроз. Она видела, на что способны эти люди, а она ведь не супермен. Такого самоощущения даже это лекарство ей дать не могло. Самое интересное, что и этот человек ей был абсолютно никто. Но почему-то именно в этот момент Сима ни о чем таком не подумала, может быть, таким образом на нее подействовал стресс.
Она кинулась спасать бомжа.
На видном месте в шкафу лежали бинты. Серафима судорожно начала разрывать их плохо поддающиеся обертки и наматывать ему бинты на руки абсолютно хаотично, непрофессионально. Просто мотала и мотала, словно провод на катушку. Плохо получалось, мужчина был как ватная кукла и не подавал признаков жизни. Серафима выглянула в коридор и столкнулась взглядом с …
Огромный мужик стоял у процедурной и тяжело смотрел на нее. Глаза его были пусты и безумны. От ужаса у Серафимы даже ноги подкосились. То, что это пациент, было понятно, то, что она его не знает, тоже являлось очевидным, потому что она не успела ни с кем познакомиться, так как все время находилась в медикаментозном сне. Но главное, что мужчина этот был явно ненормален. Серафиме стало очень страшно. Она почему-то моментально вспомнила огромного слабоумного доброго негра из потрясающего фильма «Полет над гнездом кукушки», и ей стало еще страшнее. Обстановка соответствовала, а вот становиться на место главного героя ей совсем не хотелось.
– Ой, – только и смогла она произнести.
– Боря пришел, – сказал мужчина, стеснительно улыбаясь и всё еще не фокусируя на ней взгляд.
Серафима вытерла проступивший на лбу пот, начиная понимать, что мужчина настроен не агрессивно, и, в конце концов, она тоже пациентка этой больницы, а не «душегуб-медичка», то есть она с этим пришельцем находится по одну сторону баррикад.
– Боря не спит, – радостно сообщил мужчина.
– Боря – это кто? – осторожно вступила в разговор с душевнобольным Серафима, и по мелькнувшему удивлению в доселе пустых глазах она поняла, что Боря – это он.
Мужчина радостно заулыбался и закивал.
– А ты Ася!
– Я не Ася, я Сима, – поправила она и тут заметила, что у нее руки в крови бомжа, а теперь еще, наверное, и лицо, раз она так старательно вытирала пот.