- Мы накажем их по всей строгости
закона. А он на вашей стороне, - Конральд бодро щелкнул каблуками и
склонил голову перед Тоудой. – Парни, вы со мной? Окажем девушке
помощь??
- Окажем, - вяло ответил я.
В дверях мы столкнулись с Арином,
который закончил дела с бочками.
- Как, вы уже?
- Мы еще вернемся, - бросил ему
Конральд. – Кое какие потери надо бы вернуть вашей гостье.
Я не помнил, шокировало ли
когда-нибудь меня женское поведение. Даже в том сне, который мне
привиделся про колледж, девушки не вызывали такого дикого сочетания
желаний: пожалеть, послать и игнорировать.
Но Конральд явно не собирался жалеть
Тоуда. Как и послать ее мы тоже не могли. Игнорировать ее уж совсем
было бы глупо, а потому, когда мы отошли на приличное расстояние от
дома Арина, я наконец-то решил спросить, что происходит.
— Выводим мошенницу на чистую воду, —
пояснил он. — Разве ты не понял, что она лжет от первого до
последнего слова. А ты, Бавлер, зря предположил, что лошадь
сгинула.
— То есть?
— Я слышал твои слова. Тоуда не
сказала, что лошадь погибла. Она сказала, что лошадь понесла. А
потом живность таинственным образом пропадает. Что с не сталось —
никто не знает. Может, она сейчас продана и едет в Пакшен. Может,
правда погибла, но по другим причинам. Или стоит во дворе у кого-то
в Ничках.
— И что? Ну не погибла. И ладно.
Проблема же у нас вообще в ином!
— Лошадь может быть ключом. Ложь
Тоуды — тоже. Она ловко обдурила Арина. Он не дурак, но все же он
повелся на ее россказни, если ты не заметил. У нее неплохо подвешен
язык. И, я думаю, что если бы она была кем-то сверху, то ее уровень
красноречия был бы куда выше твоего.
— Я не собирался с ней ничем
меряться! — возмутился я и пнул камушек с пыльной дороги в
сторону.
Мы пока еще шли по деревне. Улица с
этого ракурса казалась совсем неровной, петляющей. Конральд тоже
обратил на это внимание и увел на в сторону при первой же
возможности.
— А это — старая деревня. Та, которая
не пережила нападение, — и наемник продемонстрировал нам несколько
десятков фундаментов на склоне.
Камни уже порастали мхом, а сами
прямоугольники местами уже полностью скрывались за стеблями высокой
травы. Здесь даже было гораздо тише, чем в любом другом месте
деревни.
— Война — это зло, — прокомментировал
Конральд. — Поэтому я собираюсь на пенсию. В ближайшие лет пять, —
добавил он. — Просто напоминаю, что, если у тебя все получится и
тебе потребуется охрана в деревню — я в твоем распоряжении.