И возможно Адольфо захлебнётся собственной жёлчью. — Добавляю мысленно. А если Адольфо узнаёт всю правду, он точно растопчет меня как не нужный сорняк.
Насколько я была глупа в тот момент, я пойму спустя время. Сейчас же, я не видела другой возможности спасти своё имя.
— Я согласна. — Произношу как только Кемаль входит в комнату и демонстративно подтверждаю своё решение размашистым «Сандра Дель Сарто», на последней странице договора.
Кемаль занимает прежнее место во главе стола и вытащив из кармана бархатный прямоугольник, толкает его ко мне.
Открываю коробочку и вижу самое обычное гладкое кольцо из белого золота. Могло быть и хуже…
Холодный металл жжёт палец, навсегда пробираясь глубоко под кожу. Клеймя, оставляя пожизненный шрам.
7. Глава 5
— Как тебе тот официант? — Фаби накручивает кудрявую прядку на палец и не без интереса рассматривает молодого парнишку.
— Никак! — пододвигаю апероль делая небольшой глоток.
— Я хочу тебя как-то отвлечь, понятно? — обиженно дует губки и снова концентрируется на мне: — Но похоже, ты не пробивная. Значит, если Лука перестал быть твоим любовником, теперь я смогу охмурить его?
— С каких это пор ты обращаешь внимание на «постарше»?
Она и правда отвлекает меня. Пожалуй, встретиться с близкой подругой, было самым лучшим решением за последнее время.
После разговора с матерью я полностью опустошена. Она подтвердила все слова. Наша семья на грани банкротства и наш адвокат был прав, ее горе было основано не на утрате любимого мужа, а на утрате «кошелька» и того, кто мог вернуть прежнее положение.
Радовало одно: пока что, никто не знает о крахе нашего клана.
Без капли сомнения и невзирая на запрет о разглашении договора, я посвятила Фаби во все тонкости. Мы с ней знакомы более пятнадцати лет и несмотря на ее не титулованный род, мы легкостью нашли общий язык. Это сейчас она эгоистичная и стервозная особа, раньше Фаби была очень ранимой. Но, после одного случая, девушка поняла что ранимым в этом мире не выжить.
— Ты права! — подруга снимает пиджак, выставляя на всеобщее обозрение свою пышную грудь. Поднимет руку, подзывая к нам полюбившегося официанта. — Я люблю молоденьких.
— О, Боже! — Вырывается у меня из груди, когда в безобразно дорогой ресторан входит бородатый мужчина в кожаной куртке. Его внешний вид совершенно не вяжется с аристократичным дизайном заведения и мне почему-то становится стыдно.