Как не было повального задержания всех предполагаемых
сторонников Волдеморта — процесс над Лестрейнджами, а главное,
падение Лорда заставили почти всех заводил сидеть тихо — попасться
так, как попались коллеги, не хотелось никому. За Лорда, за его
дело пострадать кое-кто был готов, если поймают, конечно, но
опозориться? Брррр. Газеты читали все…
Да, Беллатрикс Лестрейндж что-то такое начала было говорить про
их Лорда во время суда, но после вопроса о том, действительно ли их
«милорд» делает из гордых аристократов домушников, ее едва не
хватил удар — по крайней мере, колдомедиков вызвать пришлось, после
чего она замолчала надолго, и даже когда все закончилось, так и не
раскрыла рта.
Кстати, Барти Крауч-старший попробовал было отречься от
«обесчестившего его фамилию» сына, но неожиданно «Ведьмополитен»
поднял такую бурю… И как назло, его выписывала мадам Крауч, которая
тут же слегла, предварительно слабеющим голосом высказав все
любимому мужу. Да так, что тот уже не мог винить в этом одного
только сына…
А мордредов мальчишка еще и интервью дал, что, мол, всю жизнь
старался получить одобрение отца, даже выпускные экзамены по всем
предметам сдавал только ради этого. Бартемиус с такой стороны на
реальность никогда не смотрел, а потому чувствовал себя страшно
неуютно, что немудрено — пресса ополчилась на него довольно
серьезно.
Чернить сына? Перекинется и на него. Обелять? Тоже не лучше.
Признаваться, что за работой знать не желал о собственном ребенке
или еще хуже, добавить к тому, что Барти-младшего избаловала
супруга? Кстати, она предложила ему именно это… Святая женщина!
Но в любом случае, что бы он ни сказал, о кресле министра можно
будет забыть. Кажется, можно уже начинать. Как же все это не
вовремя!
Он выступил с заявлением, что заблудшему сыну нужен второй шанс,
и он его обязательно даст, и, заплатив немалый штраф, вытащил
сыночка домой. А там…
Первый вопрос, который он задал ему после того, как тот привел
себя в порядок и был накормлен и обласкан матерью, ради такого
простившей мужа и даже ненадолго вставшей с постели:
— Бартемиус, твое интервью… это правда?
— Да, отец, — сухо ответил сын, в котором уже плескалось нужное
количество Веритасерума, заблаговременно подлитое и в сок, и в
чай.
Крауч-старший едва за голову не схватился.