С приторной улыбкой она мягко отцепила нас друг от друга и с сахаром в голосе проговорила:
— Повелитель, будет логичнее начать с девушек более... высокого титула.
Мужчина в маске хмыкнул, бросил на меня нечитаемый взгляд и кивнул.
— Делайте как положено, Марэль.
И вошёл в комнату, тут же плотно закрыв за собой двери.
Доэнья смерила меня испепеляющим взглядом и, вздёрнув подбородок, отправилась к другим невестам, оттеснив меня в сторону своим бедром. В том, что это было сделано намеренно, я не сомневалась.
Обижаться на нее я не собиралась: и сама прекрасно понимала, что нарушила приказ «не отсвечивать».
— Дорогие невесты, сейчас всё будет зависеть только от вас. От вашей судьбы, от звезды, под которой родились, и от чистоты вашей души и кротости нрава. Первой пойдет принцесса дома Урганжи, Аламина Вернидарская.
Я посмотрела на девушку, что вышла из толпы и гордо прошествовала к доэнье.
Красивая. Осанка королевская, но ей по статусу положено. Светлые волосы с лёгким жемчужным оттенком убраны в высокую причёску, украшенную диадемой. Платье на принцессе простое, но сразу видно — здесь каждый камень, каждая ниточка вышивки — драгоценность, а не дешёвая бижутерия.
Принцесса прошла к дверям, за которыми всех экзаменуемых поджидал Повелитель в маске. Я всё ждала её действий: постучит три раза и представится, просто стукнет кулачком, или же двери сами распахнутся перед королевской кровью?
В итоге сработал последний вариант. Оставалось надеяться, что дверям безразличен титул и они откроются перед всеми пленницами. То есть невестами.
Я была готова к тому, что меня запустят в вольер к хищнику в числе последних, но то, что я осталась последней, кто не побывал на отборном интервью, стало шоком даже для меня. Неприятным таким шоком.
И чего доэнья этим добивалась? Ведь всем известно ещё со времён сдачи сессии и докладов — запоминаются первые и последние выступающие.
— Помни о нашем разговоре, — напутствовала меня Марэль, очень красочно изобразив взглядом вероятную кару за непослушание. Кивнув доэнье, я подошла к дверям без страха: они уже тридцать девять раз открывались перед девицами, не могли же они резко сломаться именно на мне?
К счастью, двери распахнулись как по волшебству, впуская меня в утонувший в полумраке кабинет.