Живет себе такая гнида, притворяясь обычным, да даже и уважаемым
джентльменом, а то и вовсе благородным дворянином, но господа лорды
не спят! Выдернут такого на свое заседание да поспрашивают мудро.
Ап, и ясно им, что никакой это не честный купец Эткинсон или не
всем известный барон Редклифф, а самый настоящий вонючий изменник,
точащий свои гнилые зубы на самого императора, великого и
всемилостивейшего.
А потому эту паршивую собаку следует публично предать смерти
лютой, дабы другим неповадно было. Чтобы месяц потом, не меньше
обсуждали зрители и за кружкой эля рассказывали тем, кому не
посчастливилось увидеть, как страшно орал гнусный предатель, когда
с него живого… Впрочем, дальнейшее обычно разнилось в зависимости
от тяжести вины и настроения, в котором пребывали лорды во время
вынесения приговора.
Вот что знали и чего боялись добрые островитяне, независимо от
достатка и титулов. И лишь тихие, незаметные клерки Лунной палаты
понимали, что главным основанием для жестоких приговоров являлось
имущество приговоренных, переходившее в казну полностью. Почти. За
исключением некоей доли, за счет которой и существовала эта самая
палата.
Конечно, бывало по-всякому. На эшафот мог отправиться и впрямь
человек, нелестно отозвавшийся о его величестве, или о котором
сказали его величеству, что, мол, говорил мерзавец нечто
невосторженное.
Однажды, незадолго до смерти бывшего правителя, на площади
святого Эммануила-великомученика заживо сварили отца, не
пожелавшего привести в императорские покои двенадцатилетнюю дочь.
Безвестный чиновник, о котором мы сейчас говорим, знал твердо,
своими ушами слышал, как сам его светлость герцог Фицуильям
объяснял коллегам, почему тем следует вынести именно такой
приговор.
В тот день чиновник, исполняя свои обязанности, тихонько вошел в
зал заседания, передал герцогу счет в оплату новой кареты и,
дождавшись подписи, так же тихонько пошел прочь. Фицуильям вообще
не обращал внимания на подобных людишек, искренне считая их чем-то
вроде ходячей мебели.
Но когда этот незаметный человек еще только выходил, даже не
успел открыть дверь, сэр герцог громко и простыми словами объяснил
уважаемым лордам смысл и причину будущего приговора. В котором
потом, разумеется потом, написали и про измену, и про замышлявшееся
убийство августейшей особы, и про многое, многое другое. Завершался
обширный список злодеяний противоестественным совокуплением
преступника с овцой, которую содержал соседский молочник. Но это
была лишь мишура, за которой спрятали мелкую обиду великого
владыки.