Предложение «сразу трахнуться» от этого товарища немного приводит в чувство. Кидаю на него полный ярости взгляд.
Да что ж он такой бесячий-то?..
- Буров, договор был на поцелуй. Или целуй, или проваливай в своё отделение, - цежу сквозь зубы, чувствуя, что теперь вполне готова к тому, что сейчас произойдёт.
Какой же я была наивной, когда так думала!
К ТАКОМУ… я точно была не готова.
Александр, ухватив пальцами мой подбородок, впивается жёсткими губами в мой рот. Его язык без какой-либо прелюдии врывается с таким варварским напором, что моё тело тут же обдаёт волной жара.
Мозги отнюдь не плавно, а со скоростью сапсана уносятся вниз в мои ажурные трусики и там уже начинают растекаться, подталкивая меня к тому, чтобы начать принимать довольно активное участие в дальнейшем.
Момент, когда моё безвольное тельце приподнимают и вдавливают в стену, я каким-то загадочным способом пропускаю.
Зато точно не пропускаю жар его пылающей, словно при лихорадке, кожи, а также густоту и жёсткость волос под своими пальцами.
Внизу живота начинает образовываться такая знакомая тяжесть. Перед глазами фейерверк, а в ушах звон, сквозь который слышу негромкий стон. И вдруг понимаю, что издаю его я, а не мужчина.
Мой рот перестают трахать и дают ему свободу. Я же начинаю быстро дышать, пытаясь хапнуть за раз как можно больше кислорода, которого в лёгких, оказывается, ой как мало к концу нашего «просто поцелуя».
Александр в то время, пока я изображаю рыбку, выброшенную на сушу, принимается творить всякие непотребства с моей шеей, в это же время ни на миг не прекращая шарить своими лапами по телу.
И это тело меня самым наглым образом продолжает «предавать». А иначе как ещё можно объяснить то, что моя голова и шея подстраиваются под губы этого хама. Хама, который вконец озверел, судя по тем укусам и лобзаниям, что я сейчас ощущала и что срывали с моих уст короткие стоны.
Вспышкой проносится мысль, что если в ближайшие пару секунд я не тормозну всё это форменное безобразие, то трахнутся не только наши рты.
Мои просьбы, сказанные сорванным шёпотом, звучат как лепет младенца и полностью игнорируются Александром. Хотя нет – он их не игнорирует. Он их просто прекращает, опять затыкая мне рот своими губами, начиная заходить на второй круг.
М-м-м…
Да чтоб тебя, горилла ты матершинная! Ну, нельзя же так!