– Но это на самом деле так, – Ева освободила свои пальцы из захвата. – Я говорила со всеми, кто был на Ксюшиной вечеринке. И ни один человек не видел, чтобы я пропадала хоть на минуту.
– Ладно, оставим. Я не хочу тебя мучить. Истина рано или поздно всплывет.
– Зачем ты пришел, Максим? Кажется, мы уже все выяснили. Я тебе не подхожу.
– Подходишь. Ты даже не подозреваешь, насколько подходишь, – он попробовал притянуть к себе Еву, но ее тело словно задеревенело и не хотело ложиться в объятия. – Мне без тебя не жить.
Ева фыркнула.
– Я не кривлю душой. Посмотри на меня, Ева. Посмотри, – Макс насильно поднял ее подбородок. – Что ты видишь?
– У тебя синяки под глазами, – ее собственные тревожно мерцали. Максим на самом деле выглядел неважно. Двухдневная щетина, помятый ворот рубахи. Ни следа от былой подтянутости. – Ты пил?
– Я не спал два дня. Сегодня даже не пошел на работу. Ты убиваешь меня, Ева.
– Я… я не хотела.
– Вернись ко мне, – Максим наклонился, прижался щекой к ее волосам. – Скажи, что прощаешь. Мы сведем эту чертову татуировку. Я уже проконсультировался.
– А может… – Ева сглотнула, – а может, она мне нравится?
– Хорошо. Оставим. Будем когда–нибудь вспоминать со смехом.
– Когда–нибудь? Но мне сейчас не до смеха.
– Мне тоже. Разве ты не видишь, что я готов умолять тебя? – шепот беспокоил. Хотелось оттолкнуть Макса, вырваться из его душных объятий. Но он не позволял. Ева затихла.
– Максим, мне кажется, ты пьян.
Никогда прежде он так себя не вел. Чаще был насмешливо–холоден. Словно она маленькая девочка, которая только и умеет говорить и делать глупости.
– Я не пил. Я ничего не пил и не ел с тех пор, как ты ушла. Скажи, что ты все еще любишь меня. Скажи!
Как же легко внушить человеку чувство вины, открыто демонстрируя боль и отчаяние!
Ева вновь ощутила себя несвободной.
– Максим, прекрати. Разве сейчас можно говорить о любви? Мы оба на взводе. И, боюсь, не способны мыслить трезво.
– У нас должен быть шанс! Я сглупил, ты вспылила. Нельзя же казнить меня за это, – он говорил торопливо, боялся, что Ева прервет его. – Я боялся за тебя. Мало ли, вдруг ты снова окажешься в руках маньяка, седлавшего это с тобой?
Он погладил Еву по плечу, на котором жила чужая метка. Как же Макса бесило, что его женщину пометили, а он не может ничего сделать!