- Ясно, - пробурчал Борис, энергично растирая рукой лоб.
А увидев собственную руку аж вздрогнул от неожиданности.
«Не понял?»
С пальцев исчезли перстни-наколки - чёрный квадрат, кинжал
обвитый змеей и чёрный могильный крест. С тыльной стороны ладони
исчезла наколка с изображением восходящего солнца.
Появилось новое понимание - видать Борис Дмитриевич в реальности
сознание потерял. И пока его везут по скорой в больничку, в
разгоряченной голове всякое чудится. Приход такой поймал.
«Это ведь тот самый день, в 91-м, когда... случилось то, что
случилось», - сразу сообразил Сивый.
Следом обнаружил на столе знакомый томик со стихами собственного
сочинения. Перевёл взгляд на Вениамина Бенедиктовича, ведущего
семинара современной поэзии. Жаба, как звали Вениамина
Бенедиктовича в студенческих кругах, слыл известным критиком с
советских времен и председательствовал в недавно образованном союзе
писателей РСФСР, в местном отделении общественной организации.
Критик был одет в старый пиджак цвета мусорного мешка и носил очки
с толстыми линзами и оправой телесного цвета.
Зажравшийся такой важный кабан, поверивший в себя. С неплохими
такими возможностями по части вопросы интересные порешать.
Подбородок, на толстой харе точно как у жабы (отсюда и погоняло
прилипло) надувался при каждом вдохе. В руках платок - испарину
смахивать. Рожа у Вениамина Бенедиктович вся мокрая.
«Выглядит собака сутулая точь в точь, как тогда», - подметил
Боря.
И поймал себя на мысли, что в кабинете духота, хотя окна
открыты. Вот тебе кстати первая нестыковочка, дело тогда
происходило зимой, аккурат после нового года...
- Ты выступать собираешься, Шулько? - высрал Жаба, пуча на
Сивого маленькие свинячьи глазки. - Или особого приглашения ждёшь?
Так его не будет!
«Базарит также как тогда и живее всех живых, сука такая», - не
смог сдержать своего раздражения Борис.
- Собираюсь - буркнул он, поднимаясь из-за парты.
И тут вдруг понял, что чувствует себя совершенно неуютно в
собственном теле. Как будто пиджак с чужого плеча примерил, а он на
несколько размеров меньше оказался. Ощущения странные такие... руки
короткими кажутся, ноги тоже, как будто не с того места растут. И
тело не слушается сразу, словно сбой случился в настройках.
«Какой нелепый сон», - решил Сивый, плетясь к Жабе, стих
собственного сочинения зачитывать.