На вчерашнем сборе, втором и последним перед выездом, они
отрабатывали физический щит и обсуждали последние подробности
вояжа. До Выховца, точнее до Нижнего Выховца, небольшого городка
буквально в получасе ходьбы от местного «районного центра», где им
и предстояло квартировать, было шесть часов лета на виверне.
Вылет назначили на ранее утро, так что Альба не удивилась,
встретив на рассвете около выхода из университета, где им нужно
было собраться всей группой, не выспавшегося и недовольного Свена.
Амири с Жаном тоже были здесь, но выглядели они куда бодрее.
Рыжий зевнул, приветствуя подругу, и подозвал ее к большому
дереву неподалеку от остановки дилижанса, куда были сложены рюкзаки
всех трех адептов. Чуть поодаль, около деревьев, небольшими
группами расположились сонные однокурсники. Харальд, беседовавший с
Далией, жизнерадостно помахал рукой от ближайшего дуба.
– Демоновы виверны с их демоновыми характерами и любовью к
утренним вылетам. Терпеть не могу вставать в такую рань, а мне еще
и из дома ехать пришлось почти час, вещи-то многие там брать
пришлось, – Свен еще раз зевнул.
– Зато около полудня будем на месте и успеем распаковаться, –
Амири, которая, как поняла Альба, у себя дома привыкла вставать с
рассветом, выглядела вполне бодрой. – Доспишь в салоне.
Свен фыркнул.
– Ты когда-нибудь летала на вивернах?
Ами покачала головой.
– Дорого. Да и от моего дома все равно надо через город
добираться сюда, так что проще на дилижансе, хоть и медленнее
так.
– В общем, не поспишь на виверне, – пробасил Жан, – ну умельцы
есть, но это надо прям привыкнуть к такому. А желающих немного.
Портальщики втридорога дерут, но все равно. На мой вкус лучше уж
заплатить, чем лететь на зверюге этой, которая крыльями машет так,
что болтаешься всю дорогу как то самое в проруби.
– А ты знаток, я смотрю, – проходящий мимо Ганс смерил Жана
презрительным взглядом.
– Иди куда шел, – Жан без страха смотрел на недобоевика. – И в
чужие разговоры не лезь.
– Не указывай мне что делать, деревенщина, – староста, не меньше
де Стен раздраженный ранним подъемом, а может и чем-то еще,
перехватил поудобнее лямки своего кожаного рюкзака с пижонской
вышивкой. Осмотрел всю их четверку, пройдясь взглядом по мечам,
которые никто не стал прятать, и скривился: – что, решили, что все
ваши героические деяния, которые и яйца выеденного не стоят, делают
вас воинами, достойными носить мечи? Недоросток, деревенщина,
любитель мертвецов и никому не интересная ни в своем, ни в этом
мире безродная девица думают, что они чего-то стоят?