– Да вы достали уже с этим, – вспылила Альба. – Я вам что,
разменная монета что ли?
Свен только плечами пожал.
– Для некоторых политиков – да. Поэтому мы и держимся подальше
от всего этого.
Альбу передернуло от отвращения. Дитрих был ничем не лучше
Ганса. Тот, когда почувствовал что сила не за ним, начал нападать.
А этот действует тоньше, и в случае чего не оскорблять будет, а
такое провернет, что закончится все чем-то похуже драки, и
зачинщика никто и не найдет.
– Зато теперь понятно, что наш староста ядом плюется, – хмыкнул
Жан. – Что б ему пусто было. Видать и правда его семейка в чем-то
замазана была, и что-то они важное потеряли во всем этом
расследовании.
– Да пусть бы и жизни потеряли, коль воспитали потомка с таким
поганым ртом, – тут же вспыхнул Свен.
– Адепты, – раздался за их спинами негромкий голос Теора. Альба
не подпрыгнула на месте только потому, что заметила менталиста за
секунду до его слов. – Я прошу лично вас четверых воздержаться от
любых конфликтов с ван Хатеном. И, в идеале, от любых контактов
вообще и с ним, и с ле Ганом вне необходимых по учебе.
– Он оскорбил мою семью! – Свен едва не упал, в очередной раз
развернувшись чтобы поговорить с идущими позади.
– Сожалею. Это был необдуманный и глупый поступок, и в любой
другой ситуации я бы не стал вмешиваться в происходящее и позволил
вашему сокурснику узнать все последствия своих слов. Но сейчас это
приведет лишь к спирали насилия, меньше всего нужной в Измененных
Землях. И не только в них.
– Если он что-то еще скажет, то я это молча терпеть не буду. У
меня есть честь.
Альбе показалась, что в последних словах был намек на простую
кровь магистра. Тот внешне никак не отреагировал, спокойно шагая
рядом с ними. Но – только внешне.
– Безусловно, – в голосе Теора явно было слабое отражение
грозной, жесткой силы, готовой в любой момент обрушится на любого,
пересекшего черту, к которой опасно близко подошел потомственный
некромант. – Как и всех живущих. Но прежде чем вы перейдете к
каким-то действиям, я предложу на секунду подумать, как вели бы вы
себя, потеряй ваш род положение и финансы, а ваши родственники –
свободу или, в перспективе, и жизнь.
– Де Стены никогда бы не связались с ахиличом, – заявил рыжий с
большой поспешностью.
– Да. Разумеется, потомственные некроманты никогда бы не
связались с немертвым, – многозначительно ответил Теор. И продолжил
несколько иным тоном: – разумеется, я не имею права приказывать вам
и ограничивать больше, чем дисциплинарным уставом, королевским
Уложением о Недопустимых Делах и здравым смыслом, но все же попрошу
прислушаться к моим словам. Что же до оскорблений, то запомните – к
вам они не имеют отношения, – Альба готова была поклясться, что
чувствовала в словах менталиста отголосок силы. Хотя, может быть,
просто хотела его слышать. – Раненый – ранит. Увы, это так.