Один плюс – белая толстовка выгодно обнажает фигурные ноги. И ещё губы красиво припухли от слёз. Но этого мало!
Я стиснула зубы, смирившись с суровой судьбой. Горькое отчаяние сменилось кислым принятием, на душе заскребли драные кошки. Что ж! Значит, так решили звёзды! Артуру суждено из раза в раз заставать меня в самом лахудренном, растрепанном и кикиморном состоянии из всех возможных. Мечты на романтику можно смело похоронить и засыпать пятью метрами позора.
Я подобрала упавшую спицу и заколола ею волосы в пучок на макушке.
- А что значит твоё имя? – нарушил молчание Артур.
- Оно значит, что у моих родителей хорошее чувство юмора и беспощадность к родной дочери, - проворчала я.
Артур звонко хохотнул. Он с интересом заглядывает в мою квартиру и переминается на месте, всем видом выказывая нетерпение.
- Идём на кухню, - пригласила я жестом.
Артур скинул обувь и последовал за мной по пятам.
Хоть романтика между нами теперь невозможна, но дух добрососедства никто не отменял. Может, станем с Артуром приятелями? Тоже неплохо…
- Прости за мой внешний вид. Я только проснулась, - начала я беседу.
- О чем ты?! – воскликнул позади Артур. – Ты похожа на ангела, упавшего с неба.
- Ага. Упавшего и помявшего лицо и фигуру… Это ты точно подметил, - натянуто улыбнулась я.
- Нет… Я не это имел в виду, - испуганно затараторил парень. – Просто… ты вся в белом и волосы золотистые…
- А. Ладненько, – смутилась я. Комплимент вышел внезапным, но очень искренним. В моём сердечке затеплилась слабая надежда…
Путь на кухню лежит через гостиную. Из-за близости Артура этот путь кажется бесконечным. Он тянется и тянется, тянется и тянется.
Парень движется за мной шаг в шаг. Я чувствую спиной его тепло и мягкое дыхание на своей макушке.
- Ты пахнешь лавандой, - мягко заметил он.
- Да… Это мой шампунь…
Я взволнованно ускорила шаг, но Артур не отстает. Он будто сделал своей миссией попасть в пределы моей ауры. Интересно, какой диаметр у человеческой ауры? О чем я опять думаю? Соберись, Дарантия! Соберись!
Я резко обернулась и врезалась лицом в его грудь – твердую, мускулистую, горячую как солнцепёк. Я отстранилась ладонями, нечаянно скользнув по прессу Артура. Уфф! Рельефный, как панцирь Мокли.
Мои уши запылали огнём. В горле возник комок жара.
К счастью, Артур не заметил. Он отошел на пару шагов, с любопытством оглядывая гостиную.