- Язык, на котором говорят в моей
стране, милорд командор, весьма похож на язык Роздоля. А изучить
вашу письменность оказалось довольно легко, - ответил я.
С момента моего появления в мире Пакс
я даже не задумывался, почему у меня с местными жителями не
возникло языковых барьеров. Вербовщик, напавший на меня в палатке в
первый день моего пребывания в мире Пакс, говорил на языке,
похожем, как мне показалось, на латинский, и, тем не менее, я его
понял. Наверное, чисто интуитивно. Потом, в Роздоле, я услышал
совершенно русскую речь, лишь интонации были другие, и значения
отдельных слов я не понимал. Сэр Роберт в таверне заговорил со мной
по-русски. Потом, общаясь с другими фламеньерами и со своими
товарищами по обучению, я слышал, как они разговаривали друг с
другом насвоем языке, напоминающем по звучанию французский, но со
мной-то они все по-русски говорили и прекрасно понимали, что я
говорил в ответ! Совершенно необъяснимая вещь. Вероятно, и здесь
сработала какая-то магия, о которой я представления не имел. Это
меня и радовало, и пугало одновременно: с одной стороны, такое
преимущество, как возможность объясниться, сильно облегчило мне
жизнь. Что было бы со мной, если бы я не мог поговорить с местными
жителями? С другой стороны, глядя на меня, люди могут принять меня
за колдуна или, что еще хуже, за демона. Впрочем, не все языки я
понимал. Я это понял в Дальней степи и в Баз-Харуме. Язык
терванийцев напоминал мне по звучанию арабский – конечно, насколько
я могу судить о такой похожести, - письменность терванийцев,
которую я видел в Баз-Харуме, один в один походила на древнюю
клинопись. В языке кочевников было что-то от китайского языка - то
же обилие шипящих звуков и мелодические ударения. Что до
письменности, то имперский алфавит был немного видоизмененной, но
вполне узнаваемой латиницей, что тоже было удивительно. Видимо, в
разных мирах пути прогресса все же идут по одинаковым направлениям.
Или это всего лишь иллюзия, создаваемая неизвестной мне магией?
Мне сразу вспомнился один разговор.
Сидели мы как-то у нашего бедного покойного друга Энбри – царство
ему небесное! – и Алина как раз коснулась темы языковых проблем в
книгах про попаданцев. Энбри тогда был категоричен.
- Полный вздор и литературщина! –
говорил он, яростно жестикулируя. – Вспомните-ка фильм «Сегун», то,
как герой Ричарда Чемберлена, учил японский. С самых азов
постепенно, шаг за шагом. Вот это реалистично, это правда жизни. А
у нас в каждой второй книге современный человек попадает к древним
славянам и без проблем калякает с ними, как со своими коллегами по
работе! Абсурд! Девяносто процентов слов в современном русском
языке человек 12-13 века просто бы не понял, в ту эпоху у них не
было аналогов этих слов и не было понятий, которые эти слова
обозначают. Попробуйте объяснить жителю Киевской Руси, что такое
«трамвай», «шашлык», «зарплата», «железобетон», «будильник», или
«туалетная бумага». Замучаетесь объяснять. Добавьте другое
произношение, весьма сложную для современного человека письменность
– и мы получаем безъязыкого героя в мире, где с самого начала ему
приходится очень многое объяснять. Ладно еще говорят, так
умудряются с древними славянами песни современные петь, разучивают
их с ними на тамошних инструментах! Но это цветочки. Славяне все же
славяне, но так и к эльфам, и к гномам забрасывают. И все всё
понимают, как мама гномом родила! Поэтому авторы так любят снабжать
своих героев разными спасательными средствами, вроде волшебных
колечек понимания, или же в том мире их быстро обучают языку
прекрасные магички и мудрые колдуны. Или выдумывают, как это
когда-то сделал Профессор, некий общеупотребительный язык, на
котором говорят все расы без исключения. Вообще, если говорить
серьезно, никто из нас, милые мои, не прожил бы в средневековье
больше недели. Или сожгли бы, как одержимого, или зарезали бы,
поскольку за нами нет никакой силы и толку от нас никакого. Но
вернее всего, мы с вами бы загнулись от грязной воды, плохой пищи
или бесчисленных инфекций, против которых иммунитета у нас нет. От
той же оспы, к примеру, или чумы…