- Пыль, - заявляет он. – Как в
проклятой терванийской пустыне. Придется мыть полы еще неделю,
стрелок Эвальд.
- Сейчас домою и вытру, - отвечаю я
спокойно.
- Неверный ответ, - Дит подходит ко
мне и тычет пальцем мне в грудь.- Верный ответ звучит так:
«Виноват, сэр, будет сделано, сэр».
- Понял.
- А если понял, доложи, как положено.
Ну?
- Виноват, сэр, будет сделано,
сэр.
- Оставь его, Дитрих, - говорит Дет.
– Что требовать от убогого, свалившегося с луны?
- Да, я и забыл, что ты у нас
лунатик, - Дит явно провоцирует меня на разборки. – Кстати, как там
на Луне? Какие у вас девушки? Какие у них сиськи? Или ты их никогда
голыми не видел? А может, ты девственник?
- Слишком много вопросов, сэр, -
отвечаю я. – Выберите, на какой мне ответить вначале, сэр.
- Чего?
- Это еще один вопрос, сэр. У вас
слишком много вопросов ко мне, сэр, и вы отвлекаете меня от работы,
сэр. Сейчас придет господин архивариус Лабуш и надерет вам задницу,
сэр.
- Пошли, Дит, - предлагает Дет.
Похоже, мозгов у него больше, чем у брата. – Найдем себе занятие
поинтереснее.
Дит, злобно ухмыльнувшись, смачно
плюет на чисто вымытый пол, и братцы уходят. Вообще-то, обязательно
придет день, когда я набью Диту морду. Но не сейчас. Так что не
стоит злиться на недоумка – пусть себе думает, что он крутой. А вот
насчет пыли он, пожалуй, прав. Мэтр Лабуш наверняка придерется к
этой самой пыли.
А это значит, что надо сменить воду и
продолжить уборку.
***
«Милая Домино!
Сегодня сэр Роберт сказал, что мне
разрешили написать тебе, и я прыгал до потолка от счастья. Мэтр
Лабуш, наш архивариус, дал мне бумаги и разрешил использовать его
чернильницу, а перья я сам надергал из гусей на замковой кухне. Они
так возмущенно гоготали! Но я им сказал, что их перья мне нужны,
чтобы написать письмо самой прекрасной девушке на свете, и они
сразу успокоились и попросили передать тебе привет (Шутка). Вобщем,
сижу я сейчас в архиве и пишу тебе это письмо.
Милая моя, я ужасно без тебя скучаю!
Вижу тебя во сне чуть ли не каждую ночь. Когда тебя увезли из
замка, я несколько дней ходил сам не свой. Хотелось выть от горя и
тоски. Или убить кого-нибудь. Сначала забрали меч Энбри, потом
разлучили с тобой. Но сэр Роберт сказал мне, что однажды, как
только я стану членом братства, мы с тобой снова сможем быть
вместе. Только мысль об этом и спасает меня от черной
меланхолии.