- Это копье, - сухо ответил Лукас. –
Мое копье. Иди спать, мелочь.
Раздражение я, конечно, почувствовал,
но возникать не стал. Лукас относится ко мне, как к сопливому
ребенку – да и черт с ним. Но оружие у него и впрямь необычное. На
древке метра полтора длиной и в два пальца толщиной закреплен
стальной наконечник примерно метровой длины, разделенный на три
части двумя прямоугольными поперечинами, отчего весь наконечник
напоминает по форме православный крест. Острие узкое и
четырехгранное, идеальный пробойник, а вот часть наконечника за
первой, длинной поперечиной имеет несколько наваренных стальных
ребер с пилообразными кромками. Древко по всей длине оковано для
прочности широкими стальными кольцами, плюс имеет круглую гарду для
защиты руки. На противоположном конце древка острый подток, скорее
всего, для лучшего упора. Короче, что-то вроде алебарды весьма
готичного вида. Другого оружия, кроме этой штуки и большого
широкого ножа-боуи в расшитых бисером ножнах, у Лукаса не было.
Утром я спросил насчет странного
оружия сэра Роберта.
- Сколько его помню, столько он с
этой штукой и ходит, - ответил рыцарь. – Раньше таких алебард не
видел.
- Интересное оружие.
Так я и не узнал, как называется
странное копье Лукаса. Про себя я окрестил его крестовый шип, или
на средневековый манер, кройцшип. Был соблазн поделиться
неологизмом с Лукасом, но я не решился.
Берег Солоницы за минувшие месяцы
изменился. Трава, зеленая и сочная в мае, выгорела за лето, и
теперь пейзаж был окрашен в желтовато-бурые цвета. Вообще, было
ужасно жарко, и даже близость реки не смягчала этой жары. Я
обливался потом в стеганой куртке и кольчуге, да и сэр Роберт часто
вытирал мокрое лицо своим наметом. Я завидовал Лукасу, который ехал
без доспехов, одетый лишь в суконную рубаху и штаны из синего
плиса.
Место битвы с вампиром мы нашли
довольно быстро. На могиле Джесона уже выросли раскидистые кусты
мелкой голубоватой колючки.
Мы спешились. Я получил задание
искупать лошадей и аж задохнулся от счастья. Раздевшись догола
(господи, какой кайф!), я расседлал скакунов, освободил от поклажи
запасную лошадь и повел к воде – и тут ощутил резкий трупный смрад.
Такой густой, что желудок у меня спастически задергался.
Оглянувшись я увидел, что Лукас
раскапывает могилу Джесона своим ножом (блин, он же им вчера
колбасу во время ужина резал!), а сэр Роберт стоит рядом и зажимает
лицо краем намета.