Когда мы въехали в город, я ожидал
увидеть следы кровавых вампирских оргий, но ни трупов, ни
растерзанных останков на улицах не было – казалось, все живое здесь
просто бесследно исчезло. Деревья за дувалами казались серыми и
пыльными, заросли сорняков у заборов только усиливали ощущение
заброшенности и пустоты. Ни собак, ни кошек, ни прочих животных,
даже птиц не видно, и мертвая тишина – только жужжание мух, которые
тут же слетелись к нам, казалось, со всего города.
Медленно и осторожно продвигаясь
вперед, мы выбрались из лабиринта улочек к рынку, расположенному
прямо перед воротами цитадели. Ее стены и круглые башни возвышались
над площадью метров на пятнадцать, но на сэра Роберта крепость, как
мне показалось, не произвела особого впечатления.
- Я ожидал большего, - сказал он,
глядя на стены.
Повсюду нарыночной площади и
ближайших к цитадели улицах были следы паники и разгрома. Брошенные
повозки, перевернутые прилавки, упавшие навесы, разбросанные прямо
на дороге одежда и обувь, кучи растоптанных и гниющих плодов, над
которыми звенели мухи, какие-то узлы, доски, черепки разбитой
глиняной посуды. В дорожной пыли кое-где блестели оброненные
монеты. В закоулках между домами, под деревянными навесами лавок и
в арках в глубине рынка залегали густые тени, и мне вдруг
показалось, что из этих теней кто-то наблюдает за нами. Лошади
начали фыркать и храпеть, беспокойно мотая головами. Видимо, они
тоже что-то почуяли.
Громкий и протяжный звук трубы
заставил меня вздрогнуть. Потом я сообразил, что нас заметили из
цитадели, и сейчас откроют нам ворота.
И тут я увидел куклу.
Она лежала прямо на дороге, ведущей к
воротам цитадели. Самодельная тряпичная кукла в лоскутном платье,
видимо, сшитая заботливыми руками какой-то матери для своего
ребенка, со смешными культями вместо рук и ног и вышитым на
приплюснутой голове лицом – круглые глаза, розовая костяная
пуговица вместо носа, лунообразный рот. Не знаю почему, но у меня
при взгляде на эту куклу сжалось сердце.
Мне всегда казалось, что есть вещи,
которые буквально кричат о горе, постигшем их владельцев. Несколько
лет назад в нашем доме умер от лейкоза пятилетний мальчик.На
следующий день после похорон его отец вынес из дома на помойку
игрушки сына. Я как раз выносил мусорное ведро и видел это – целую
гору дорогих, красивых новых игрушек в помойном контейнере. Помню,
мне тогда стало ужасно тоскливо. Вот и сейчас, глядя на брошенную
куклу, я снова ощутил эту щемящую тоску.