«Что я должен заказать следующим? Не обнаружат ли странную
активность органы? Родители ведь ничего не заподозрят?»
В тяжелых раздумьях, Паша с другом детства вышел из школы,
постным лицом встречая лучи улыбающегося солнца.
Дождь прошел, температура поднялась до тридцати, однако на улице
все еще сыро. Погода удивительным образом вписывалось во внутренние
ощущения Павла.
- Чего? – Миша отпрянул от друга, с ног до головы оглядывающего
его, и о чем-то причмокивающего.
Одноклассники, кто компаниями, кто в одиночку, расходились по
домам. Только Паша стоял, присматриваясь к другу детства. Он обошел
беляша по кругу, особое внимание уделяя заднице, бедрам, животу, и
щекам.
- Ты жирный, с этим надо что-то делать. – Лаконичное замечание
Паши заставило брови Мишани вскочить на лоб. Пухляша всего трясло,
он едва не накинулся на товарища с кулаками. - Жир убьет тебя в
двадцать сем лет.
Последние слова выбили друга из колеи. Он так и замер в позе
трясущегося холодца, с негодованием и непониманием всматриваясь в
карие глаза.
Рядом пробежали первоклашки, им было все равно, что кто-то
говорит о смерти. Жизнь детишек только началась… если только речь
не о дублерах Ленина из хосписов.
- П-почему в двадцать семь?... – Запнувшийся Миша спросил
первое, что пришло в голову.
- Потому что не в двадцать восемь, и не в двадцать шесть. Не
суть, слушай меня. Каждая клеточка холестерина – заклятый враг. Их
бесчисленная кровожадная орда, но они не убьют тебя, если мы убьем
их раньше. – Схватив товарища за щеки, Влад начал объяснять, кивая
при каждом слове. Противоположенная сторона тоже безвольно кивала,
поддаваясь внушению. – Чтобы защитить твое трепетное сердечко от
инфаркта, вот что мы сделаем с клетками жира: Сожжем всех до
единого, разрушим дома, запытаем отцов, детей и матерей съедим, а
затем переварим. Это святой долг. Мы почти как крестоносцы, только
в десять тысяч раз лучше. Иерусалим будет спасен, солнце вновь
взойдет над нашими землями.
Встряхнувшись, Миша покачал головой, сбрасывая наваждение.
- А что такое холестерин? – Биологию пухляш, любил так же, как
остальные предметы. Как отчим любит дочку… В смысле, наоборот, не
любил от слова совсем.
- Кароч, делай как я. – Тягостно вздохнув, Паша встал в беговую
позу, какую только мог сообразить человек, никогда не занимавшийся
спортом. - Руки подогнуть, будто ты тирекс, сиськи вперед, авось
спонсора привлечешь, жопку оттопырь, для общей привлекательности, и
погнали.