Пока вылезла только спина. Андрей руками нащупал края футболки, которая задралась чуть ли не до лопаток, аккуратно натянул её на мою многострадальную спину, задев край груди пальцами. Тактильная девочка во мне встрепенулась. Даже в таком состоянии она вдруг почувствовала отклик в теле.
— Так, сейчас голова, — предупредил Андрей. — Как ты вообще пролезла сюда?
На психе и не то сотворишь
Дыша поверхностно и часто, я вывернула голову набок, впечаталась щекой в землю, упёрлась рукам для последнего рывка.
— Не знаю.
Мой жалобный писк лишил Андрея решимости. Пальцы мужчины на моих лодыжках дрогнули.
— Юля, тебе не больно?
Больно
— Тяни.
— Всё, начинаю!
Он вытащил меня бережно, как ребёнка из утробы матери. Перевернул на спину, помог сесть, с тревогой всмотрелся в моё лицо. У меня был ужасный вид, то самое чувство, что зря ходила мыться. Руки поцарапаны, с волос капал пот, лицо горело от пережитых усилий. Наверное, поэтому новорожденные бывают такие красные. Совсем не просто появиться на свет.
— Спасибо.
Я приложила руки к щекам. Взгляд Андрея словно поделился со мной теплом. Такая редкость в этом лагере. Здешние охранники не знают, что значит уважать женщину. Они смотрят на неё со снисхождением главного в роду человеческом.
— Ты хотела спрятаться?
Я не буду больше врать никогда. Стану самой честной версией себя в новой жизни.
— Нет. Искала камень, который бросила Лиза.
— Не иначе это был золотой слиток, — улыбнулся Андрей.
— Хотела этим камнем прибить Сабу.
— Ты серьёзно?
— Лиза пропала. Это его рук дело.
Невдалеке замелькали силуэты девчонок, они, наверняка увидели нас, сидящих на траве.
— Лиза с Арнольдом Анатольевичем доедают ужин, — сказал Андрей.
Что?
— Меня послали поторопить вас. Поварам пора домой.
Шок от услышанного, видимо, отразился в моих широко распахнутых глазах, онемевших губах в попытке улыбнуться. Едва ли я смогла найти сейчас слова, чтобы что-то сказать. Что сказать? Что я могла сказать в этот момент? Что я непроходимая дура, истеричка, психопатка?
— Ты не одинока, Юль. Вокруг есть люди, готовые помочь.
Андрей меня успокаивал, пытался стабилизировать, увидев, какой ураган чувств вызвали его слова. Он смотрел без улыбки, а я не могла понять, кто он такой. Все попытки натыкались на стену хоть и не из бетона, но очень плотную, непроходимую стену – ни прощупать, ни предсказать. Странный коктейль стали, непроницаемости и глубинного скрытого источника.