Так она, все гадая, зачем батюшке понадобилась, и прибыла в замок Кроншейд в сопровождении одного только отряда стражи да дядьки Кнута. Ну а там все и выяснилось, зачем. Чтобы стать королевой.
Вот только быть королевой в этом королевстве сомнительное удовольствие.
Воля батюшкина. Он все решил за нее, впрочем, как и всегда.
Мариг стояла у окна, глядя на заснеженный лес вокруг. Красиво.
Но чувствовала себя подавленной. Столько всего сразу навалилось, да еще и этот визит официальной любовницы ее мужа испортил настроение. Спасибо, Кнут избавил от необходимости принимать у себя эту женщину. Невольная улыбка скользнула по губам девушки. Получается, что не всегда плохо, если кто-то решает за тебя.
Воля батюшкина…
Отец всегда был суров с ней, почти не улыбался, даже когда она была ребенком. Однако любой каприз Мариг исполнялся немедленно. Просто у нее не было капризов. Жизнь ей нравилась уединенная, а развлечением служили книги. При встречах с отцом иногда девушке казалось, что в его глазах таится смертельное горе, а иногда полное безразличие. Понять, любит ли он ее, было сложно.
Одно верно, старый князь Джефрэйс всегда заботился о своей дочери. И сейчас, если счел нужным вот так, словно в прорубь, бросить ее в этот брак, видимо тоже. Но все-таки разум отказывался понимать эту заботу.
Входная дверь в королевские покои открылась, Мариг обернулась на звук. Увидев в дверях отца, склонила голову и присела в книксене:
— Батюшка.
А он повел себя необычно.
Подошел вплотную, молчал с минуту, глядя на нее с какой-то жаждой. Мариг тоже не решалась заговаривать. Потом Джефрэйс тяжело выдохнул и отошел на шаг в сторонку.
— Я был у Дитерикса, твоего мужа. Передал, что твоя личная стража будет только из моих людей. И свое окружение здесь ты будешь выбирать по своему усмотрению. Он согласился. И Кнут отныне при тебе постоянно.
Князь криво улыбнулся своим мыслям, вспоминая облегчение на лице зятя при словах, что он уезжает. Еще бы он не согласился, да он готов был плясать, что Джефрэйс уедет. Потому что вынести и тестя и кузена Рагнера одновременно было бы выше его сил.
Девушка благодарно кивнула, опустив голову. Князь опять странно взглянул на дочь, сунул руку во внутренний карман и извлек оттуда небольшую продолговатую шкатулку.
— Мариг, посмотри на меня, — голос его чуть дрожал от волнения. — Это… Принадлежало твоей матери.