Тимур Кормачёв, приятель сбежавшего
Трофимова. Именно ему я, кажется, обязан всплытием из безумного
состояния в полубезумное. Как же не отблагодарить такого
сердобольного человека?
Выглядел мужчина куда хуже с нашей последней
встречи – халат в нескольких местах порван, на скуле – свежая
ссадина. Тяжело дыша, он непонимающе уставился на зубцы
направленного на него шокера и лишь потом поднял удивлённый взгляд
на меня.
–
Ты-ы-ы?!
Вопрос, конечно, интересный. Тут есть над чем
подумать.
Я
сейчас уже явно не тот человек, которого он оставлял связанным в
кресле. И совершенно, не тот, что пришёл сюда. Или его привезли...
Чёртовы дыры в памяти! Впрочем, это сейчас не важно – всё равно
объяснять такие сложные вещи совершенно не было времени.
–
Хочешь сразу баюшки, или сначала поговорим? – ответил я вопросом на
вопрос.
Он
снова скосил глаза на шокер и тихонько затрясся всем телом.
Осознал, значит.
–
П-поговорим.
–
Отлично, – обрадовался я. – У меня всего один вопрос. Что я здесь
делал? Скажешь, что лечился – нажму на курок. Так что подумай с
ответом.
–
Это не курок, он у револьверов...
–
Да мне насрать! – прошипел я, едва сдерживаясь.
Врач испуганно выставил перед собой руки с
пустыми ладонями.
–
Прошу, успокойся…
– Я
не волнуюсь, просто интересно. Как выяснилось, надписи в воздухе –
это не только моя личная проблема. Тогда от чего вы меня, суки,
лечили?!
На
последней фразе не удержался, сорвавшись в крик. Но что поделать,
если все оставшиеся в памяти воспоминания связаны лишь с пытками и
страданиями?
Кормачёв сжался от моего вида, продолжая
упрашивать:
–
Пожалуйста, не надо…
Знакомые слова, кажется, произносил их здесь
не один миллион раз. И не припомню, чтобы хоть однажды
сработало.
–
Отвечай!
–
Хорошо. Хочешь правду? – неожиданно окрысился он, будучи загнан в
угол. – Ты – коммерческий клиент! За тебя заплатили, чтобы держать
здесь под присмотром. А так, кроме навязчивых галлюцинаций ты был
абсолютно здоров и адекватен. Что, теперь доволен?!
–
Вполне, – оскалился я. – И кто же так расщедрился?
– А
ты не помнишь? – вполне искренне удивился мужчина. – Твоя
жена.
Перед глазами на мгновение промелькнул образ
прекрасной блондинки с наивными васильковыми глазами, и тут же
исчез, выдворенный новым приступом мигрени. Бедную голову будто
сжали тиски, затягивающиеся всё туже. Даже касание ладонью не
исправило ситуации. Я легонько зашипел, стравливая во внешний
жестокий мир боль физическую и душевную.