Но
нет, на такой исход вряд ли стоило надеяться, потому что даже
сквозь сомкнутые веки пробивалась настырная надпись:
Интерфейс
оптимизирован!
–
Суки…
Я
хотел ещё добавить, чтобы ответственные за весь этот бардак срочно
отращивали себе глаза и задницы для их последующего натягивания
одно на другое, но язык валялся во рту варёным куском мяса. Точно,
я ж его прикусил! Ладно, надеюсь они хоть умеют читать
мысли...
–
Опа! Очухался!
Отмахнувшись от надписи, растворившейся
незримой дымкой, я первым делом увидел направленное на меня дуло
гладкоствольного охотничьего карабина. Вроде как «Сайги», но
какой-то более массивной, что ли, со стволом такой длины, что на
нём можно было при желании танцевать стриптиз, как на пилоне.
Серьёзная пушка, с такой и на лося с медведем ходить не
стыдно.
Оружие держал белобрысый молодчик в
штанах-«горке» и берцах на высокой шнуровке. На широкой груди едва
не лопалась по швам тельняшка с коротким рукавом. Я оценил размер
бицепсов этого среднерусского Рэмбо и пришёл к выводу, что
огнестрел ему совершенно ни к ему. Он и так в человеке может лишнюю
дырку сделать. Пальцем.
Павел
Гусев.
Уровень –
0.
По
бокам от полосатого парня стояли ещё двое бородатых мужиков
постарше, с типичными деревенскими мордами. Одеты они были кто во
что горазд, так что это точно не были представители нашей
доблестной армии. Один оказался вооружён короткой
двустволкой-горизонталкой, а второй – обладатель объёмного живота –
держал в руках знакомый топор с прорезиненной ручкой. И отпускать
его явно не собирался.
–
Э! – я активно заворочался, привставая с палой листвы. – А ну-ка
положил вещь на место!
–
Какой резкий, – хмыкнул похититель. – Больше ничего не
хочешь?
–
Хочу, но тебе мои желания вряд ли понравятся, – проворчал я, садясь
на корточки.
Ох, и шатало же меня… Мышцы болели так, будто
из меня пытались сделать отбивную, но бросили это неблагодарное
занятие на полпути. Перед глазами ещё танцевали цветные круги,
однако зрение понемногу приходило в норму. И чего там
оптимизировали на этот раз?
Верхние закладки остались все на месте, а вот
справа нарисовались три шкалы – красная, бирюзовая и
пепельно-серая, полностью пустая, в отличие от двух других. Когда я
смотрел вперёд, они уплывали к самой периферии зрения, но стоило
перевести на них взгляд, как те выдвигались обратно.
Удобненько.