Выскальзываю из комнаты, пока Артём ещё спит, и спешу на кухню. Тут уже колдует обширная и добрая Клавдия Свиридовна. Увидев меня, она расплывается в улыбке.
— Инга! Девочка! Что привело?
— Клавдия Свиридовна, — говорю я, — уступите мне не надолго место у плиты.
— Что это ты удумала? — интересуется кухарка, но протягивает мне сковородку.
— Оладушек напечь, — признаюсь. — У меня мама говорит так: если на душе паршиво — пеки оладушки, если на душе хорошо — тем более пеки оладушки.
Клавдия Свиридовна лишь улыбается и говорит:
— Ну, командуй, пекарша.
И я увлечённо предаюсь готовке, забывая о том, что терзало меня ночью.
Прихожу в себя от взгляда — Пахомов стоит в дверях, подпирая косяк, сложив руки на груди, и смотрит на меня странно блестящими глазами.
Улыбаюсь ему и машу деревянной лопаткой, которую всё ещё сжимаю в руке.
— Доброе утро, Валерий Евгеньевич.
Господи, он видел меня без одежды! Как мне теперь ему в глаза смотреть! Я всю ночь занималась с ним сексом.
Пахомов сам решает мою дилемму.
Подходит, берёт мою правую руку и снова целует палец с обручальным кольцом.
Меня буквально захлёстывает восторг. И, всё-таки решившись взглянуть ему в глаза, вижу в них такой же.
— Инга, — произносит он немного хриплым, низким голосом, от которого у меня бегут мурашки, — предлагаю устроить семейные посиделки за столиком на террасе. Разрешите, я помогу.
И тянется к тарелке, где горкой сложены оладушки.
— Ну уж нет, — говорю я. — Знаю я вас, помощников, пока донесёте — от моей готовки ничего не останется.
— Вы очень суровы, Инга Юрьевна, — беззлобно паясничает Пахомов. — Надеюсь, сметану и варенье вы мне доверите?
Окидываю его строгим взглядом.
— Попробую.
— И совершенно напрасно, — ухмыляется он, — я тот ещё сластёна.
Только вот произносит он это столь двусмысленно, что у меня щёки опаляет жаром.
Но с тем, чтобы донести варенье и сметану до столика на террасе, он всё-таки справляется.
Затем, оставив меня и верную Айгуль сервировать стол, уходит, чтобы усадить брата в инвалидное кресло.
Проводив широкую спину Пахомова взглядом, Айгуль качает головой, ловко при этом расставляя тарелки.
— Не моё это дело, Инга Юрьевна, — поёт служанка, — но зря вы так с ним.
— С кем и как? — непонимающе уточняю я.
— С Валерием Евгеньевичем. Играете. Он же любит вас. Так любит!