― Почти
поцелуй, ― замечаю я.
― Почти.
― Повторим?
С продолжением?
― Я бы
повторила, но я ведь не настолько хороша, чтобы бегать за мной, умоляя о сексе.
Сначала не
понимаю, а потом... понимаю. И снова начинаю хохотать. Вот честно, в последний
раз я так много смеялся с девушкой... Ещё в универе, наверное.
― Вот оно
что. Оскорбилась, значит, и решила проучить.
― Ты против?
― кружка отставляется в сторону, а смех застревает поперёк горла, когда её губы
замирают возле моего уха. ― Не сопротивляйся, тебе понравится, ― шепчет она
тихо, прикусывая мочку уха. Мать твою...
Чуть
влажный, обжигающий поцелуй на шее в пульсирующую вену заставляет напрячься.
Второй ― сглотнуть. Третий... От третьего соображалка даёт сбой, потому что в
ход идут шаловливые женские пальчики, скользящие по груди. Ниже и ниже. Мать
твою дважды...
Её
откровенные заигрывания без капли робости словно ушат ледяной воды: вызывают
кислородное голодание и аритмию. Доводят за считанные секунды до ломки, какая
бывает при ознобе, но самого озноба нет. Его заменяет распаляющийся жар: в
висках, в грудной клетке и в трусах. Чистая физиология, страсть и похоть.
― Развяжи, ―
сипло требую. Или прошу, не знаю. Сам не понял.
― Зачем? ―
завожусь не только я, Ева сама входит в раж. Нависает сверху и смотрит прямо в
глаза, пока вторая рука расстегивает пуговицу на брюках и заползает под резинку
боксеров, встречаясь с подрагивающим от нетерпения членом. ― О, тебе настолько
нравится? Как мило.
― Развяжи, ―
уже не прошу и не требую, а рычу.
― А иначе?
Рейки в
изголовье трещат, но не поддаются. Кровать из красного дуба, сделанная на
заказ, соответствует качеству ― не выломаешь так легко. Быстрее кости в
запястьях переломаю. И кожу до крови натру ремнём.
Ладно,
попробуем по-другому.
― Пчёлкина,
ты попала.
― Сказал мне
привязанный к собственной койке парень. Беззащитный и беспомощный, ― мурлычат
томно, с упоением наслаждаясь своей находчивостью. Преждевременно и
опрометчиво, родная. Мой мозг хоть и коротит по-чёрному, но она заблуждается.
― Такой уж
беззащитный? По-моему, я в очень даже выгодном положении. Совет дать? Если твоя
цель, чтобы я кончил ― сожми его покрепче и чуть ускорься. Ртом тоже можно
поработать, не откажусь, ― что и следовало доказать. Дразниться в холостую и
дальше ей становится не интересно. Женская ладонь исчезает из трусов. Вместо
этого на моей груди уютно пристраиваются, подложив скрещенные руки под
подбородок. Сохраняя зрительный контакт.