― Не
пробовала устроиться на работу?
― Не будь
скупердяем. Постесняйся девушки. Что она подумает? Что ты жмот?
Да я как-то
вообще боюсь подумать, что подумает Пчёлкина. Уверен, у неё там уже целый
списочек накатался вариантов.
― Это
сестра, ― переключая внимание обратно на Еву, сразу отсекаю все лишние.
― Безумно за
вас рада, ― сердито щурятся. ― Но давайте вы свои проблемы обсудите, когда
перестанешь ломать мне рёбра? Мне не очень удобно.
― Тебе не
очень удобно? ― подлая клевета. Её ребра в полной безопасности. И, кажется, всё
остальное тоже. По крайней мере, пока что. ― У меня плечи намертво затекли,
пока я висел.
― Только не
заплачь. И слезь уже с меня! Скальп снимешь нафиг, ― выпутываясь, кое-как она
выскальзывает на свободу, тряся головой и взлохмачивая волосы.
― Привет, ―
машет ей Люська. Вернее, как машет: указательным и средним подёргивает. Потому
что остальные пальцы заняты, зажимая связку ключей. Среди которого есть и от
моей квартиры. Я его ей давал на случай ЧП, вроде потопа или пожара, но кое-кто
решил, что "всё, что принадлежит брату ― по умолчанию принадлежит и
мне. В семье же принято делиться".
― Доброго
вечерочка, ― ворчливо бурчит Пчёлкина. ― И до свидания.
― Держи её!
― только и успеваю крикнуть сестре, не без труда соскакивая с постели.
Люся не
подводит, преграждая Еве дверной проём и бросая виноватое: "Извини, в
моих интересах повиноваться". Переводит взгляд на меня, запоздало
замечает стянутые ремнём руки, оценивает общий полураздетый вид, включающий
расстегнутую ширинку и не успевший сойти стояк... И начинает ржать в голос.
― Да
ла...дно? Пр...ям так? Ты его... того? ― глотая слова, кое-как выдавливает она,
сгибаясь пополам от смеха. И обращается явно не ко мне.
― Мальчик
плохо себя вёл, ― невозмутимо пожимают плечами в ответ.
― Ахаха.
Оруууу. Я не знаю, кто ты, но ты мне нравишься, дорогуша, ― вот её плющит. Аж
вся покраснела.
― Люська, хорош
ржать, ― зубами ослабляю удавку на запястьях, кое-как избавляясь от треклятого
ремня.
― Простите.
Просто это... очень... смешно. Ух, ― смахивая выступившие слёзы, обмахивает
себя та. ― Прям жарко стало. Хотя у вас тут и так было жарковато.
― Вот именно,
― запоздало хватая подушку и прикрывая причинное место, мрачно замечаю я. ― А
кое-кто пришёл и всё испортил.