— Вы мне должны дохрена бабок! Сами будете оплачивать этот гребаный ремонт!
— Я не буду ничего оплачивать. Пожар произошел случайно, там вообще все моментально вспыхнуло, у вас как будто утечка пошла! Это ваша вина, а не моя! — выкрикнула мама в ответ заплетающимся голосом. Окружающие вряд ли просекли, что она немного выпила, но я слышала похмельные нотки в голосе. — Нам страховку выплатят.
— Какая к черту страховка? Ты что, в Америке? Протрезвей, дура! — хозяйка плюнула в снег рядом с мамиными ногами. Я сдержалась от такой наглости и ничего не сказала. Смахнув невидимый пепел, женщина села в свой новенький черный мерседес и уехала из нашего двора.
— Почему ты ничего не ответила? — крикнула мама в мою сторону. — Эта богатая стерва меня опозорила и…
— Где деньги?
Это единственный вопрос, который волновал меня на данный момент. И мама прекрасно знала, где они, судя по ее наигранно-удивленной реакции. Она совершенно не умела врать, особенно под градусом.
— Знаешь, на этой неделе было очень тяжело… я искала работу… а они… они мне отказали… и Яшенька сказал, что… у нас заначка была… мы нашли…
Я схватила маму за ворот халата, прервав ее сбивчивую речь.
— Ты понимаешь, что это были последние деньги! Мы должны были отдать их за аренду и жить до конца января!! Ты что натворила?!
По щекам матери покатились слезы. Она пыталась вырваться из моего захвата, но я не отпускала — была слишком зла на нее. За безответственность, за зависимость, которую я должна была контролировать. За все. Больше года назад она сдала в роли матери, и мне пришлось вытаскивать нашу семью из западни. Теперь эту роль снова приходилось взять мне. Снова спускаться в персональный ад, пытаться в нем выжить, чтобы материальное положение стало лучше, и пытаться выбраться оттуда, не теряя рассудок.
— Прости, милая… я…
— Ты убила меня…
Я отпустила маму и позвонила единственному человеку, который мог выручить в этой непростой ситуации. Придется вновь спуститься в ад.
Мне еще не выделили персональную камеру в аду, но предоставили крышу над головой — уже неплохо. Гера не спрашивала, почему я принесла некоторые пожитки в мусорном мешке и почему от меня воняло дымом, как от пожарного. И нет, не как от сексуального пожарного с постеров девяностых, а как от дохляка, восставшего из пепла. Даже душ не до конца выветрил неприятный запах гари. Да и парни ничего не спрашивали, на мое счастье. Подруга молча принесла мне чай с бутербродами и предоставила свой диван в качестве спального места.