— Слушай сюда, пигалица, — злобно прошипел сквозь стиснутые зубы склонившийся над ней Кометов, одаривая табачным шлейфом. — Неужели правда думала, что тебе сойдёт с рук твоя дебильная выходка? Скажи спасибо, что я пришёл один.
— Как я тебе что-то скажу, если ты меня душишь? — огрызнулись в ответ.
— Где телефон?!
— В магазине сотовой связи.
— Ох, не вынуждай меня, соплячка, — сузившиеся мужские зрачки опасно блеснули. Он так сильно впивался пальцами в её шею, что к обеду сто пудово должны будут проступить синяки. — Я сейчас тебя трахну прямо тут, и тоже засниму это. Ты же у нас так любишь хоумвидео.
— Обещаешь? — ехидство сочилось из Ульяны непроизвольно. Как защитная реакция.
— Нарываешься, да?
— А ты так и не понял, за что я тебя так, да?
Риторический вопрос. Очевидно, что нет.
— А должен был? Ты у нас какая-то особенная? Знаешь, сколько таких, как ты у меня было?
— Такой, как я точно не было. Или тебя каждый день связывают? — Матвееву красноречиво впечатали затылком в стену. – Ай. Больно же, придурок.
— Я раньше не бил женщин, но с тобой у меня прямо руки чешутся. Где телефон?!
— Да принесу я, принесу. Отпусти, садист, — хватка на горле, наконец, ослабла. Массируя несуществующий кадык Ульяна направилась в свою комнату, но остановилась на полпути, недовольно повернувшись на шум шагов. — А ты куда собрался? Хоть разуйся, олень. Я тебе не поломойка.
— У меня для тебя есть определение покрепче, — гостю было плевать на правила приличия и этикет.
Он бесцеремонно ввалился следом за ней в святая святых женскую спальню, топча грязными кроссовками светлый пушистый ковёр.
Фотографии на стенах и личные вещи, включая брошенный с вечера на кресло шёлковый халатик, его не интересовали, едва ли поп-певец и кумир подростков на них обратил внимание.
Всё, чего он хотел – получить желаемое.
Хотел? Ну ладно. Получай, дорогуша.
Матвеева послушно отсоединила стоявший на зарядке телефон и протянула Кометову.
— Пароль, — властно потребовали у неё.
— А что, хакеров знакомых нет? — её смерили таким презрительным взглядом, от которого и свежий хлеб бы покрылся плесенью. Ого, какие мы грозные, прям лучше не связывайся. — Ну, 4823, — скрестив на груди руки, Ульяна с ухмылкой наблюдала, как эта наглая морда без стыда и совести рылась в её телефоне. Правда надолго терпения не хватило. — Зря тратишь время. Там его уже нет.