Ульяна искоса разглядывала в отражении зеркальной кабины, как Кометов что-то быстро печатал в своём айфоне. В её сторону ни разу даже не оборачиваясь.
Класс.
Так это обычно делается, да? А то она как бы нечасто играла в одноразовую шлюху, поэтому деталей не знает.
Однако что-то подсказывало, что в такие моменты между парой должно хотя бы искрить. Они же сейчас стояли будто незнакомые соседи, с удивлением обнаружившие, что полжизни жили на одной лестничной клетке...
А, нет. Это она поспешила с выводами.
Едва дверь шикарного номера за ними захлопнулась, атмосфера изменилась. Кирилл преобразился, превращаясь в совершенно другого человека.
Его тело напряглось, взгляд загорелся предвкушением. Сложно поверить, что тот равнодушный человек в лифте пару минут назад и этот — один и тот же.
— Заказать шампанского? — его рука скользнула по её ключице, поправляя растрепавшуюся прядь.
Ещё шаг, и он оказался совсем близко.
Очень-очень близко.
Его пальцы уже вовсю хозяйничали по её шее, дразняще лаская кожу. Это дезориентировало. Не до такой степени, чтобы потерять голову, но где-то совсем близко...
— Хочешь принять для храбрости? Не переживай. Я всё сделаю сама, если стесняешься, — насмешливо прищурилась Матвеева, притягивая Кометова за футболку к себе и запечатляя на его губах самый страстный поцелуй, на который была способна в данный момент.
Откровенно говоря, это было несложно. Перед красивым парнем сложно удержаться.
Поцелуй становился всё глубже, всё чувственной, всё напористей, всё более неконтролируем и… его не хотелось прерывать.
Наивная пятнадцатилетка глубоко внутри Ульяны улюлюкала от счастья. Ведь о том, чтобы объект подростковых грёз с таким вожделением впивался в её бедра, так нагло и властно вжимался своим телом в её, можно было только мечтать...
К счастью, нынешняя Матвеева держала под контролем глупую дурочку, не позволяя гормонам завладеть собственным разумом. Сегодня правила балом она. И Кириллу нравились инициативные женщины.
Азарт лишь сильнее распалился, когда его требовательно протолкнули вглубь номера, завалив на огромную постель и усевшись сверху.
Туфли и клатч улетели на пол. Короткая юбка платья задралась, выставляя на обозрение кружевную кромку чулков и ещё одну татуировку.
Если на щиколотке красовался небольшой узор в виде браслета, то на бедре рисунок уже был масштабнее, но что именно на нём изображено понять не получалось. Отчётливо выступала лишь когтистая лапа.