Хриплый голос Дениса не скрывал предвкушения ночи в Гватемале. Конечно, чётко выстроенный маршрут, заданная скорость, запрограммированная высота и автопилот не дадут приземлиться хоть на десять минут раньше запланированного, но обещание Хмельницкого ускорить полёт согревало внутри.
Вышла в салон для проверки здравомыслия пассажиров. Чета Горцевых всё так же зубоскалила, Савелий комфортно спал, уткнувшись носом в мягкого медведя или собачку, а бритоголовый сильно взбледнул, переваривая и осознавая сказанное мной. Господи, неужели он думал, что ремни спасут его при авиакатастрофе?
Попросила всех пристегнуться и вернулась в комнату бортпроводников. У меня было минут десять, чтобы успокоиться, привести мысли в порядок, настроиться на долгие пятнадцать часов в замкнутом пространстве, без возможности выйти. Правда, мой мозг потащил совсем в другой водоворот.
До меня как-то резко дошло, что, отказавшись от Максима, приказав его выскоблить, бросив деньги на убийство, этот гад почти сразу женился и заделал Савелия. Мой малыш лишился отца не из-за нелюбви к детям, а по моей вине, так как я для Горцевых оказалась третьим сортом, не достойным войти в их семью, даже будучи беременной.
Вот такая неприятная правда, ставящая меня с сыном на много ступеней ниже таких, как они. Оказалось, Ангелина с её пороками и жаждой саморазрушения лучше, чем та невинная и наивная девочка, которой была я. Семь лет назад от души проклинала Ростислава, а сейчас, почему-то, обиду и ненависть перевешивала жалость к Саве. Таких детей надо любить вдвойне, втройне, а не перекладывать искусственную заботу на нянек и на охранников.
Звуковой сигнал выдернул из мыслей, и моя основная часть работы началась. Блондинка заказала овощной салат, филе индейки и бутылку вина, а Горцев стейк и виски. У бритоголового развилась морская болезнь, отличающаяся зеленцой кожного покрова от воздушной. Ему пришлось каждые полчаса носить охлаждённую воду, а Ангелине Викторовне вино в том же объёме.
Этот перелёт оказался настоящей каторгой. Никогда не чувствовала себя настолько вымотанной. Пожалела, что не согласилась на второго бортпроводника, пообещав справиться и за себя, и за отдыхающую Настёну. Практически скакала и билась в экстазе, когда шасси коснулось взлётной полосы, готова была затанцевать, как только дорогие пассажиры сойдут с подкатывающегося трапа.