Ростислав
Дрянь! Почему-то, все её действия, каждое движение раздражали до ломоты в челюсти. Я здесь был хозяином положения! Я арендовал за бешенные бабки самолёт со всеми его потрохами, а эта фифа вела себя так, будто делает мне одолжение! Кто я, и кто она?! Дворняжка, получившая шанс обслуживать мой комфорт!
С каким-то извращённым удовольствием давил на кнопку, прислушиваясь к дребезжанию сигнала. Надо было вписать в пункт договора замену этого жалкого бряканья на пожарную сирену, чтобы лопались в кровь барабанные перепонки.
Гонял Лену, как воробья за три копейки, но глупая девица так и не поняла, что от неё мне надо совсем немного – побольше раболепия во взгляде, чуточку преклонения в выполнение приказов, томную дрожь в теле.
Другие на её месте быстро ориентировались в моих требованиях и предпочтениях. Если я хотел трахнуть кого-нибудь, меня не останавливало даже присутствие Ангелины. Достаточно было завести девку за перегородку или в туалет, поставить раком или на колени, сбросить пыл и всунуть пару купюр в лифчик.
Этим и радовали договорные отношения в наших кругах. Гельке было всё равно, в кого я засовываю свой член, лишь бы носил бабло на безбедную жизнь. Жену больше интересовала бутылка виски и возможность замочить в ней таблетку. Если её не трогать, она могла пялиться весь перелёт в иллюминатор и медленно сосать алкоголь.
Странно, но до сегодняшнего дня я не замечал, насколько бесполезен мой брак. Достаточно было столкнуться с Еленой Чиж, вспомнить её отдачу тогда, почувствовать желание испытать всё то, что она давала мне, и ценность привычных взаимоотношений начала меркнуть.
Крутилось всего два настырных вопроса. Что я могу получить от Ангелины? Как я могу взять нужное у Чиж? Мне необходим был здоровый наследник, в котором отказала жена, и тут так кстати появилась Лена, с которой есть шанс добиться и секса, и ребёнка.
Так намерение просто оттрахать стюардессу в полёте и закрыть гештальт материализовалось в потребность завоевать, подмять под себя, посадить на цепь и заставить встать на колени. Я хотел видеть прошлое обожание в глазах, направленное на меня.
А она… Ходила с гордой прямой спиной, с задранным подбородком, с вымороженной, искусственной улыбкой и с пренебрежением в глазах. Ещё этот пилот, обнимающийся с чижиком, по-собственнически прижимающий к себе. При любом раскладе, его я решил убрать с пути, как только мы приземлимся.