Мычала, пытаясь хоть как-то достучаться до разумной частицы Славы, судорожно цеплялась руками за воздух, надеясь нащупать какой-нибудь предмет потяжелее. Бесполезное трепыхание, обессиливающее ещё быстрее.
Знаете о чём я подумала в этот момент? Как буду смотреть в глаза сыну. Видеть, обнимать, разговаривать и… помнить, что его отец сделал со мной. Это уже не погуляли и разошлись, не пятнадцать тысяч в стакане, не поигрался и забыл. Здесь всё шло к надругательству над личность. Конечно, я переживу, как говориться – отряхнусь и пойду дальше, но сколько лет мне придётся учиться доверять мужчинам снова?
Кажется, я уже сдалась, стала биться слабее, попыталась представить, что вижу всего лишь жуткий сон. Надо только закрыть глаза, и, как рекомендуют, расслабиться, и оно пройдёт быстрее.
Углубилась в уговаривание себя и не услышала появление Дениса. Хмельницкий отодрал Ростислава от меня, толкнул в стену и с остервенением впечатал кулак в лицо.
– Не смей трогать мою жену! – прорычал, замахиваясь для нового удара.
Горцев ответил, скалясь окровавленными зубами. Трясущимися руками стягивала блузу на груди и с ужасом смотрела, как мужики катаются по полу, отвешивая друг другу тумаки. Была бы эта заварушка на земле, я поболела бы за Дениса, но мы находились в воздухе, и кроме меня в салоне никого не было.
Мне бы забиться в уголок, порыдать о чуть не случившемся изнасилование, а я металась вокруг них, позабыв о начальной причине произошедшего. Если Горцев замочит Хмельницкого, то Вовка не справится с посадкой самолёта. Если Ден отмудохает Славика, то мы вылетим с работы с волчьим билетом.
Бросилась в свой закуток, истерично высматривая то, чем можно их отвлечь от кулачного боя. На глаза попалось ведёрко для льда с подтаявшей массой. Добавила туда воды и понеслась обратно. Откуда-то взялись силы и вспыхнула заново злость. На ней и держалась, когда выплёскивала содержимое ведра на голову несостоявшегося насильника.
Оба замерли, разлепились, поднялись на ноги, изрыгая ругательства. Сколько раз я слышала, что нельзя лезть между дерущимися мужчинами. Да много я всего слышала, что сегодня сделала наперекор. Какая теперь разница, если на одну глупость увеличится лимит.
– Разошлись! – рявкнула, вклиниваясь между ними и расставляя руки, чтобы оттолкнуть самых упёртых. – Совсем охренели?! Забыли, где находитесь?!