– Здравствуйте, мисс Резинфорд, – обратился ко мне седовласый мужчина с пышной бородой. – Я профессор Талверди обычно отвечаю за уроки этикета, но так как призывникам важнее пройти другие, более значимые дисциплины, веду работу в дисциплинарном совете. Сегодня мы с коллегами решим, каким будет ваше наказание за инцидент в лесу и здесь.
Я бросила взгляд на ковёр, желая убедиться, что моя память предоставила мне точную картину приченённого ущерба, но сверяться было не с чем.
– Ковёр мы заменили, – сообщил профессор Талверди.
– Простите, – подала голос.
– Хотите, что-то сказать? – уточнил старичок.
– Да. Я написала объяснительную... По поводу ковра. – Показала лист бумаги – результат бессонной ночи и неугомонной совести, приправленной негодованием.
– Замечательно, – с улыбкой ответил профессор. – Передайте объяснительную секретарю. Алегро, будь добра, зачитай нам, что написала мисс Резинфорд.
Смутно помню, что написала, поэтому стало не по себе. Сжав кулак, ожидала реакции на свою объяснительную.
...Я, баронесса Камилла Резинфорд, довожу дисциплинарный совет до сведения, что вся вина за испорченный ковёр лежит на сэре Дэзмонде Энхарде, заявившем об излишней необходимости указания эмоционального состояния перед происшествием с магической оплошностью в лесу, что и привело к случайному возгоранию. Я признаю, что из-за сильного волнения не смогла контролировать свою магию должным образом. Прошу помочь, а не наказывать. Требую сэра Энхарда признать значимость эмоций, как и их описание в объяснительной для дальнейшего рассмотрения происшествий в парке и в кабинете дисциплинарного совета. Требую, чтобы сэр Энхард возместил ущерб, нанесённый вследствие его провокационного заявления...
Секретарь замолкла, оторвав взгляд от листа.
– Что ж, сэр Энхард, вам есть что добавить? – поинтересовался профессор Талверди, повернувшись в сторону Дэзмонда.
– Нет. Согласен со всем написанным, поэтому ковёр заменили ещё в первой половине дня за свой счёт, – ответил он.
– Получается, история с ковром закрыта? – уточнил профессор у всех присутствующих, окинув их взглядом.
– Нет испорченного ковра – нет повода для рассмотрения этого эпизода дальше, – вставила декан Бриэнель. – Но вот уничтоженное дерево никто не возместил, и мистер Верген требует научить мисс Резинфорд ценить природу.