И снова: «Господи, на что я подписалась?!»
Но ведь пообещали и её жизнь подправить, потому она и
решилась!
Халат!! Брать, не брать? Фланелевый, почти новый. Длинный.
Расцветка под леопарда. Упрямо сопнула носом – сложила и сунула в
сумку. Нервно хихикнула: и это свалим на заграницу!
Вздохнула, глядя на гитару. Жалко оставлять. Хоть и знает Инна
всего три-четыре аккорда, но порой, в депрессняк, так помогает
вечерком посидеть, побренчать и помычать под это бренчание, пока
родители клеятся к телевизору со своими сериалами…
- Берём, - вместо неё решил господин Лэндонар и крепко, почти
собственнически ухватил гитару за гриф. – На наших семейных вечерах
практикуется пение под музыкальный инструмент.
Ничего себе…
- У вас такие тоже есть? – только и сумела риторически
пробормотать Инна, имея в виду гитары.
Господин Лэндонар покровительственно хмыкнул, но хмыкнул как-то
так мягко, что девушка не обиделась.
Так. Что ещё пригодится в дороге и в чужом доме?
Зеркальца!! Одно маленькое, карманное. Второе – настольное и
тоже небольшое.
А ещё… Инна чуть не подпрыгнула, помчалась на кухню и забрала
недавно початый пакет с молотым кофе и десяток пакетиков с
растворимым, а также с десяток с разными видами чая. Ещё пакетики
из кафешек – с сахарным песком. Кроме неё, в доме никто кофе не
пил, так что девушка не чувствовала угрызений совести, что лишает
родителей чего-то нужного. Та-ак. Ага! Ещё любимую чашку!
Помешкала, глядя на полку с зефиром, парой плиток с горьким
шоколадом и другими сладостями, и махнула рукой: всё уложила в
дамскую сумку, с которой не собиралась расставаться в дороге.
- И оставить записку, - добавил бдительно наблюдавший за ней
господин Лэндонар. – Родителям. Чтобы не искали. Такую, которой
поверят.
Записку, что на время отпуска уехала на пару недель с подружкой,
она оставила на кухонном столе. Быстрей заметят. Куда – писать
необязательно. Всё равно будут надеяться, что выпорхнула… нет,
будем честными перед собой: что её выпихнули наконец из дома.
Снова подошла к двери в зал – посмотреть на папу с мамой.
Два старших брата с жёнами и пять их детишек быстро сгладят
долгое расставание. Хотели от неё избавиться – ну, так
получите…
Инна прекрасно сознавала, что накручивает себя. Несмотря на
долгое противостояние с родителями, она их всё-таки любила.